Песня в облаках. Том 2

Боги, он вновь поклялся ей в верности, но, главное, она вновь ему поверила. Обманешь раз… Эх, Энжи знала много прописных истин, которые, по правде сказать, оказываются полной чушью, стоит попробовать найти им применение. Верность, преданность, правда — всё это лишь слова, которые перестают иметь значения, стоит оказаться в окружении врагов, жаждущих твоей смерти.

Аллек Болло сказал, что выбор союзников у них не богат, но у неё дела с этим обстояли ещё хуже других. Все вокруг казались ей врагами, а Джервис… С ним она и впрямь чувствовала себя спокойнее.

В его глазах Энжи видела искреннюю преданность. Его предложение сбежать с Иль’Пхора на самодельной шлюпке было таким безумным и ребяческим, что, пожалуй, даже впечатляло. Глупый, глупый парнишка. Не нужно было читать мысли, чтобы понять, что он по отношению к ней чувствует. А она… а какая разница, что испытывает к нему она? Он — просто механик, к тому же, нарушивший своё слово. Он нужен ей, глупо было с этим спорить, но сразу, как она выберется из этой передряги, ей придётся о нём забыть. Сказать чопорное спасибо, наградить грамотой и парой сотен осколков и больше никогда в жизни не вспоминать. Вот, как следует сделать. В жизни принцессы нет места глупым увлечениям — и ей, стоило бы научиться этому уроку. Стоило бы повзрослеть, и…

Боги, все её мысли о его предательстве были не более чем ребячеством. Он ведь и впрямь рисковал своей жизнью, ровно так, как она и мечтала. А она не нашла хоть какого-то способа ему отплатить. Парень заслуживал хотя бы такой мелочи, как благодарность, но даже её Энжи ему не подарила.

Она мельком обвела Джервиса взглядом. Даже сейчас он шагал чуть впереди неё, закрывая грудью, словно щит. В его глазах читался страх, но была в нём и решительности. Решительность, которой самой принцессе очень не хватало.

Лишь раз с тех пор, как Энжи прибыла на Иль’Пхор, она чувствовала себя смелой и уверенной в себе. Когда в руках у неё оказалась паровая сфера. Такая же, как лежала в кармане у механика. В момент, когда девушка боялась больше всего, именно эта сфера помогла ей выкарабкаться. Помогла найти в себе силу. И теперь, думая об этом маленьком кусочке стекла, наполненном пульсирующим паром, Энжи словно чувствовала голод, желая вернуть те ощущения.

Она интуитивно сунула руку в карман, где лежала точно такая же паровая сфера, только полностью пустая. Стекляшка, как и раньше, была холодна и мертва, и девушке оставалось лишь тяжело вздохнуть.

— Не передумали? — спросил Брэк, который прибыл в бордель чуть раньше.

Энжи яростно мотнула головой, сама не зная, кого именно так хочет убедить, себя или помощника капитана.

— Отлично, тогда идём, — Брэк, казалось, не заметил её волнения. — Нас уже ждут.

Он и Аллек Болло — сосредоточенный и хмурый — провели их делегацию мимо столиков с отдыхающими личными охранниками членов гильдии. Им, по всей видимости, предоставили лучшие условия. Каждому наливали вдоволь вина, их еда выглядела не хуже, чем в ратуше у мэра Олси, а женщины так и вились вокруг, не обращая внимания на их вид и манеры.

Но Энжи чувствовала, что в этом не меньше лжи, чем во всём прочем в этом месте. Компаньонки и хозяева борделя скорее всего были напуганы не меньше самой принцессы. Их умасливание посетителей было лишь способом держать ситуацию под контролем. Ведь стоит хоть чему-то пойти не так — достаточно будет одного косого взгляда, парочки неудачно брошенных оскорблений — и на пол этого заведения польётся кровь.

Брэк, поправив костюм, выглядящий куда более простым и дешёвым чем у Аллека, открыл дверь в небольшую подсобку. Вернее, как поняла Энжи, — кухню. Открывшаяся перед принцессой комната отлично дополняла впечатления от борделя. Чарующая магия ароматов, пафоса и глубоких вырезов на платьях, словно бы обрывалась на пороге, демонстрируя местную изнанку, такую же отвратительную и правдивую, словно потроха только что вспоротой рыбы.

Интимный свет свечей, играющий тенями на стенах, сменялся здесь холодным электрическим мерцанием ламп. Стол в углу — обычный, из сухого дерева, даже не покрытого лаком — был завален бумагами. Ближе к стене, принцесса увидела раковину, заполненную грязной посудой, а возле неё стояла забитая бычками пепельница. Энжи тут же представила, как девушки после длительного празднества стягивают с себя корсеты и пышные платья, стирают с лица косметику и помаду, снимают кольца и серьги, берут в руки тряпки и моют это заведение, чтобы завтра снова нацепить улыбчивые маски.

Но сейчас ни одной женщины, кроме самой принцессы, в комнате не было.

Небольшое пустое место, явно расчищенное умышлено, рядом с кухонной утварью занимал овальный стол. За ним сидело пять человек, которые теперь уставились на вновь прибывших. Энжи почувствовала, как их взгляды ползают по ней, словно насекомые, и поёжилась, отступив за спину Джервиса.

Повисла гнетущая тишина.