Песочные часы

В цветочную вазу я налил полбутылки пива и начал бриться. Крем «Поллена» пенился на щеках. Я успел выбрить пол-лица. Потом погас свет и замолк кондиционер. При слабом свете зажигалки я закончил бритье. Решил выкурить последнюю сигарету. Было совсем темно и тихо. Из-за окна доносились лишь очень далекие выстрелы. Поминутно кричала какая-то птица.

Рубашка, висевшая на спинке стула, издавала такой сильный и тошнотворный трупный запах, что мне сделалось дурно. Я почувствовал кровь на подбородке. Видимо, порезался бритвой. Я намочил в пиве квасцы и на ощупь остановил кровотечение.

Вдруг я вскочил на ноги. Дверь номера отворилась, кто-то вошел и приблизился ко мне. При свете зажигалки я увидел военную форму, ремни, кобуру, китайскую шапку. Я инстинктивно забился в угол алькова. Но это был солдат из нашей охраны.

Он принес мне шесть пачек сигарет.

Они пахли гвоздикой, корицей, вербеной, кардамоном и черт знает чем еще. Табак был черный как уголь. Дым щипал язык. Я выкурил три сигареты подряд и почувствовал, что смогу заснуть. Влез под москитную сетку. Знакомая ящерица привела к себе подружку. Они вместе шныряли по стенам и сетке, как два ракетных истребителя. Тяжело протопал косматый паук, страшный и отвратительный, как в сказках братьев Гримм. У балконной двери ссорились два геккона. Я услышал шорох крыльев какой-то огромной бабочки и заснул.

CLXXV. Спал я крепко и очень долго. Меня разбудило верещание птиц. Когда в четверть восьмого я спустился к завтраку, оказалось, что моих коллег уже нет. Они выехали час назад.

Куда выехали?

В Хошимин.

А что им так вдруг загорелось?

Как, товарищ, вы не знаете? Китай напал на Вьетнам. На всем протяжении границы. Идут кровавые бои. Уничтожено шестьдесят китайских танков. Война продолжается.

Почему никто меня не разбудил? Каким образом мои коллеги получили места в самолете?

Это был внерейсовый самолет из Сиемреапа, приземлился здесь ненадолго. Мест уже не было, но советские и болгарские товарищи настоятельно требовали, чтобы их забрали с собой, сказали, что имеют поручение от своих редакций.

Я тоже должен поехать на китайский фронт. Немедленно. Как можно скорее.

Может, сегодня будет какой-нибудь самолет.

Должен быть. Не сидеть же мне тут вечно.

Неизвестно. Идет война, товарищ. Все самолеты нужны.

Значит, я поеду на машине. Найдите какой-нибудь вездеход.

Нет, это невозможно. Таков приказ. Мы отвечаем за вашу безопасность, товарищ.

Хорошо. Сейчас я пойду в город, в час вернусь обедать. Сообщите, что я хочу немедленно вылететь во Вьетнам. Вся польская группа там.

Нападение Китая на Вьетнам придавало новый смысл увиденному в Кампучии. Было ясно, что китайцы пустили в ход ту же тактику, которую применили уже по отношению к Индии во время индийско-пакистанского конфликта. Они хотят вынудить Вьетнам сражаться на два фронта. Иными словами, стремятся реставрировать власть Пол Пота. В этой ситуации я должен как можно скорее попасть на фронт, скорее вернуться на родину и рассказать, что я здесь видел. Придется, видимо, написать книгу.

CLXXVI. Я отправился в город совершенно один, без цели, медленным шагом, словно экономя силы. В центре по-прежнему было пусто. Я прошел около трех километров и встретил лишь одинокого солдата на мотоцикле. Я заглянул в несколько вилл на проспекте Монивонг. Там царили смерть и опустошение. Просторные террасы и перголы были наполовину во власти буйной растительности. В каком-то доме я заметил толстые лианы, которые вползли в окно и пустили корни в кадке с засохшей пальмой. Одна из вилл, наверное, принадлежала богатому китайскому купцу. В шкафу висела шелковая женская одежда, на полу валялись обрывки китайских текстов, новогодние открытки с идеограммами, шарфы, позолоченные бумажные деньги для умерших.

Часа через полтора я заметил, что пномпеньская пустота уже не производит на меня впечатления; похоже, что нет такой ситуации, в которой инстинкт быстрой адаптации не превозмог бы ошеломления. Я решил вернуться другим путем, идя по солнцу. Свернул в первый же переулок, прошел сто метров и опять свернул, чтобы держаться параллельно проспекту Монивонг.

На улице так же разевали рты двери развороченных лавок. На тротуарах и мостовой валялись обувь, пленка, пластинки, инструменты. Перед часовым магазином я увидел несколько кожаных кресел, разбитые циферблаты стенных электрочасов и множество мелких предметов неясного назначения.