Песочный дом

Тесное пространство изрытого, затоптанного углем снега лежало под ним, стонали окровавленные мальчишки, и бился над развалинами черный халат. Лерка вскинул голову - и навстречу ему, во весь размах взгляда, распахнулась свобода поднебесья, игра неподсудных стихий.

Болонка, с самого начала выбитый из игры ударом оледенелого кома в переносицу, видел происходящее как сквозь марлю. Он сидел в углу, куда его оттащил Авдейка, люто ненавидел фашистов и время от времени кричал: "Бей!" Придя понемногу в себя, он незаметно обогнул насыпь и подобрался к фашистской крепости, минуя разбросанных по снегу бойцов. Никто не остановил Болонку, он осторожно вытащил палку, отвязал от нее черный халат, осмотрел его и поднял над головой.

- Ура! - закричал Болонка, но никто не обратил на него внимания.

Болонка обиделся и пошел к Авдейке, волоча за собой халат.

- Победа, - пожаловался он. - А никто...

Авдейка не слышал. Он держал на коленях голову Сахана, уродливо вытянутого в снегу. Черпая пригоршнями снег, Авдейка промокал им разбитое, вскипающее кровью лицо. Когда Сахан переставал стонать, Авдейка прикладывал к нему ухо, чтобы услышать жизнь.

- Кто его? - спросил Кащей.

- Он сам! - закричал Болонка. - Я сидел и видел. Он с ломом стоял, а потом поскользнулся - и о камень головой.

- В больницу надо, - сказал Кащей и, вскрикнув, схватился за спину.

Марьян подхватил его и повел со двора.

Авдейка сидел над Саханом, менял снег, плакал в голос. Он порывался вскочить, но отойти боялся, отдать Сахана чужому, - и дрожал от ужаса этого истекающего лица, и поверить не мог, что сам сделал это над Саханом и еще радовался и деда звал смотреть.

Потом приехал больничный фургон, Сахана отобрали, задвинули внутрь на носилках, захлопнули и увезли. Двор опустел.

Поземка медленно заметала отпечаток Сахана в снегу и разбросанные сгустки крови.

Авдейка возвращался домой, когда его неожиданно остановила Степка.

- Постой, пацаненочек, - попросила она, - а я на тебя погляжу. Погляжу-погляжу, а там и у меня такой народится. Это бабы спокон веку пользуют - на красивое глядят. У нас-то красивого отродясь не водится, да по мне лучше человека и не придумаешь. Вот погляжу на тебя, да и рожу такого - оно б ласково. Ой, да что это - в крови ты весь! - Степка испугалась, замахала руками, отгоняя, как привидевшегося.

Авдейка, ничего не понимая, побрел дальше.

# # #

Дома Авдейка сидел в кресле "ампир" и там молчал или плакал по Сахану. Он вспоминал дядю Петю-солдата и деда, сидевших в этом кресле до него, и знал теперь, почему они исчезли.

В комнату, как порыв весеннего ветра, влетела Оленька, старица, все поняла сразу и, перекрестившись на бабусино распятие, сказала:

- Царствие ей небесное.

- Возьми меня с собой, - попросил Авдейка.

- Куда? - спросила Оленька.

- Туда, где ты.

- Вырастешь - сам придешь, - ответила Оленька. - А сейчас я тебе сказку расскажу. Хочешь про Микиту Кожемяку?

- Нет, - ответил Авдейка. - Давай поиграем лучше. В мытаря и фарисея.

# # #

Тишина и мир остались в преображенной комнате после игры в мытаря и фарисея. Авдейка ревниво следил, чтобы мама-Машенька не передвинула чего ненароком, но однажды, вернувшись со двора, нашел потревоженную комнату, а посреди нее - два странных существа. Они восседали в кресле "ампир", боязливо выглядывая из немыслимых воротников оранжевого цвета.

Авдейка огляделся и, убедившись, что он у себя дома, спросил:

- Вы как сюда попали?

Существа не ответили, только теснее прижались друг к другу. Из-под их роскошных шуб предательски высовывались казенные рубахи с фиолетовыми штампами детского дома.

Авдейка начинал догадываться, в чем дело, когда в комнату влетела раскрасневшаяся мама-Машенька. Натолкнувшись на сына, она тихо ахнула и остановилась, не зная, куда спрятать руки. Авдейка понял, что она торопилась не к нему, а к неведомым существам пригревшимся в кресле "ампир". Он сам был виноват в этом, он забыл, что люди как будто умирают, когда перестаешь их жалеть. Прижавшись к Машеньке головой, пришедшейся ей под грудь, он думал, что надо торопиться жалеть маму, пока она не ушла туда, где уже собрались все, кого он любил, где всем хорошо и никто не нуждается в утешении.

- ...сиротки, - горячо шептала Машенька. - У нас в цеху многие брали. Вот и я... А документы потом оформим...

- Что это на них? - спросил Авдейка.

- Кофты, - с готовностью объяснила Машенька. - Американские кофты, зимние, их по программе помощи прислали. Правда, они женские, зато длинные, пусть пока вместо шуб носят. А там придумаем что-нибудь, правда?

- Придумаем, - согласился Авдейка. - Живите, союзники.

- Это ж надо, какие! - воскликнула Глаша, рассматривая союзников через распахнутую дверь. - Вот, Машенька, какая жистя, кому мужики, а кому - дети.

- Мы теперь весело заживем, - ответила Машенька. - Я уже приработок подыскала, не пропадем. А скоро и война кончится.

# # #