Песок и пепел

Но герцогиня на этом не остановилась. Спустя два года она сняла траур и объявила о своем желании выйти замуж. Среди женихов оказался, само собой, некий аркайский коронный князь — племянник вышеупомянутого Адарха, несколько принцев из соседних королевств, не имевших дома шансов занять престол хоть когда-нибудь, и Ранар, младший из герцогов Ахтурских, посланный Равуром Вторым. Адарх демонстративно двинул к границе войска, но это не помогло — из Ларинира пришло сообщение, что герцогиня выбрала в мужья Ранара. Что там было на самом деле, неизвестно, все участники и очевидцы тех событий давно покинули этот мир, а мемуары и летописи, скорее всего, врут. Как бы то ни было, Ранар и Кириана правили в Ларинье долго и, наверное, счастливо — во всяком случае, четыре десятилетия после их свадьбы в соседних государствах редко обсуждали новости из герцогства.

А потом Кириана умерла, герцог Ранар пережил ее всего на год, и трон перешел к их сыну, тоже Ранару, который успел порадовать родителей женитьбой, но не внуками. Через три года Ранар-младший погиб на охоте. Наследником он так и не обзавелся. Герцогиню Димизу, которая и так не отличалась крепким здоровьем, смерть мужа просто подкосила, и она умерла спустя три дня после его похорон, ее даже не успели объявить правительницей официально. Естественно, встал вопрос о том, кому занять снова опустевший трон — ведь Кириана еще до свадьбы с Ранаром отменила закон о переходе власти к следующему по старшинству дворянскому роду. К этому закону вполне можно было вернуться, однако формально приоритетные права наследства имели старшая сестра Ранара Второго, Раннеда, и герцоги Ахтурские, приходившиеся Ранару Второму родственниками по отцу.

Все же дворяне самых уважаемых родов герцогства Ларинья хоть и смирились с тем, что никому из них трон не светит, согласиться с тем, что ими будет править женщина, живущая в чужой столице и пребывающая замужем за чужим королем, не желали из принципа. Запахло заговором.

Однако и Раннеда, успевшая выйти замуж за короля Саргамиры и родить ему троих детей, даже слышать о возвращении домой не захотела. Возможно, она и согласилась бы занять престол, если бы Саргамира и Ларинья граничили, чтобы потом законным порядком присоединить герцогство к королевству. Но их даже по прямой разделяли четыре имперские провинции, и ничего, кроме головной боли, эта корона ей и ее мужу не сулила — детей у них, конечно, было трое, но сын-то только один, да и тому было еще далеко до совершеннолетия, а оставлять королевство без наследного принца было слишком рискованно. Раннеда, конечно, съездила на похороны, чтобы не давать никому повода для пересудов, но больше никогда в Ларинир не возвращалась. Да и просто никаких следов в истории больше не оставила, разве что упоминание в летописи о своей кончине.

В итоге ларинийский престол перешел к герцогам Ахтурским. Младший из них, избранный семейным советом, ехать черт знает куда, даже ради собственных трона и серебряных рудников, особого желания не испытывал и предложил императору Равуру Третьему присоединить Ларинью к империи, на что тот согласился, хоть и не сразу — поскольку взамен пришлось отдать ушлому юноше земли поближе к столице, а именно герцогство Ханаран на восточном побережье, уже два столетия пребывавшее под прямым императорским правлением. Территориальные и прочие потери (Ханаран был вдвое меньше Лариньи по территории, золотых и серебряных рудников в нем не водилось отродясь) юнца не смущали — титул герцога Ханаранского звучал всяко лучше звания младшего брата герцога Ахтурского, а быть вассалом императора и иметь владения вдали от окраин империи куда безопаснее, чем править независимым герцогством, зажатым между двумя недружественными друг другу державами.

Так оставшаяся без правителя Ларинья стала провинцией империи.

В герцогском дворце обосновался наместник императора, в замке, когда-то принадлежавшем маркизу Арбиху, — командующий военным контингентом, ларинийские полки переоделись в имперскую форму и были переброшены в другие регионы, вместо них казармы заняли солдаты, набранные в южных провинциях — император не захотел вникать, кто будет верен ему, несмотря на аркайские корни, а кто, даже не имея таковых, переметнется при первом удобном случае. В остальном жизнь Лариньи мало изменилась, местные деньги еще лет десять ходили наравне с имперскими (впрочем, за пределами провинции их принимали только банки). Пожалуй, даже стало спокойнее — налоги в империи были ниже, календарь содержал меньше праздников, да и чиновничья братия еще со времен Армара Третьего шалила меньше.

Куда больше потрясений принесла все-таки случившаяся много позже война Аларии с Аркаем, но это была уже совсем другая история…

Столько раз упоминаемая война…

Вольный пересказ официальных и не очень сведений о войне за Ларинью между Аркаем и Аларией и о состоянии этих земель после войны