Песок под солнцем (СИ)

Начинаю раздражаться. Не понимаю, что за глупый разговор получается. Рафа, похоже, заметила это, и поступила странно: свернулась калачиком и устроила голову у Миха на коленях. Повозилась немного, успокоилась, и пощекотала его шею кончиком хвоста. Мих поймал ее хвост рукой, подержал, отпустил. Рафин хвост опять подбирается к его шее, и опять пойман. И отпущен. Молчаливая, странная игра действует на меня завораживающе. Я снова мысленно возвращаюсь к заданному вопросу. «Глупый разговор?» С Рафой? Я правда так подумала? И я ведь действительно не знаю ответа на последний вопрос. Все кажется очевидным, но…

— Я не могу сформулировать. Наверное, что-нибудь важное для принимаемых решений.

— А ты обратись к тексту клятвы. Самое начало. «Во мне.» Билет не паром не «в тебе», ты его выбросила и забыла. Так же, как утреннее умывание или путь по лестнице из квартиры. Но если на этой лестнице встретился кто-то или что-то, к чему возвращаются твои мысли, они — «в тебе». И так же в тебе может остаться игра с какой-нибудь куклой в раннем детстве, если ты о ней все еще вспоминаешь. И без разницы, кажется ли тебе это «важным для принимаемых решений». Оно часть тебя, а значит, подпадает под клятву.

— Вот прямо так дословно? — я ошеломлена. Полагала, что клятва передает общий смысл, но никак не ожидала получить инструкцию.

— В клятве нет лишнего.

— Но тогда получается, я могу не рассказывать факты из своей биографии, даже очень важные. Ведь они не чувство, не желание и не мысль.

— Можешь не рассказывать. Если сейчас с ними не связаны чувства, желания или мысли, значит, эти факты только прошлое. Если они вдруг станут важны для нынешних решений, ты будешь думать о них, и с этого момента они подпадут под клятву, но не раньше.

Вроде бы все понятно, однако совсем не так, как я представляла себе возможные отношения с Багиром. Хотя откуда у меня представления? Из старых книжек двухвековой давности, найденных в архиве городской библиотеки. Но все-таки сложно так вот сразу менять образ сложившейся мечты.

— Рафа… Я, может, глупость спрошу. Но…

— Бри, какая разница, глупость или нет. Если тебе кажется важным — спрашивай.

— В старых книгах мне попалась фраза: «Должна быть в женщине какая-то загадка.» В смысле, когда Багир будет все про меня знать, ему станет неинтересно.

— «… Один путь.» Бри, если у тебя есть только прошлое, некий «мешок загадок», то когда-нибудь он все равно опустеет. А если вы оба меняетесь каждый день, о чем беспокоиться?

Киваю. Если так думать — конечно.

— Знаешь, Рафа, я не уверена в своей способности сейчас разбирать клятву дальше. И так очень много для меня. Все рассыпалось и надо как-то собрать.

— «Все» — это что?

— «Образ мечты», или как-то так. Он расплывается… меняется.

Рафа улыбается. Странно, я думала — она меня ругать будет. Говорила же, времени мало, а мы еще только первую фразу клятвы разобрали.

— И что на что меняется?

— Что на что? Раньше мне казалось, что лучше всего — это как у родителей. А сейчас… не могу сказать словами как, чувствую только. Как… сливки в кофе. Слить и перемешать. Перемешать… ся. Да. Хочу перемешаться с Багиром.

Утыкаюсь взглядом в свои сцепленные руки. Что же я такое сказала? Вслух?! Ох.

— Ну ты даешь, Бри. Я думал — не догадаешься. — Голос Миха выдернул из сладкого марева и заставил взглянуть на него. И наткнуться на взгляд Рафы. Коша сидит у парня на коленях (и когда только успела забраться), обвивая его хвостом. А Мих ловит губами кончики ее ушей. И до меня вдруг доходит, что они вовсе не случайно сейчас мне все это показывают. «Я — это ты, а ты — это я.»

— Вы? То есть перемешаться возможно? Рафа?

— Поняла. Успела понять. Я рада.

— Успела? Рафа, но мы же еще не доразобрали клятву.

— Ну и пусть. Она же только подсказка. А главное, как ты сказала, «образ мечты».

— Подсказка? Не инструкция?

— Нет. Запомни как следует ощущение. Как там? «Перемешаться»? Да. Вспомнишь потом, при произнесении клятвы. Сливки в кофе… смешиваются… растворяются… Аре ле тоу…

Я, слушая Рафин голос, куда-то уплывала, действительно превращаясь в струйку сливок, сливающуюся в горячую чашку. Внутри перемешиваются возбуждение, ожидание, страх и любопытство.

* * *

— Бри, просыпаться будешь? — Рафа осторожно трогает меня за плечо.

— Да я не сплю, так только — глаза прикрыла.

— Ага. Ночь уже. Пойдем к Багиру?

— Пойдем, конечно. Только… Рафа, где можно умыться?

Минут через пятнадцать мы выбрались в ночной парк. Привычных фонарей здесь не было, лишь кое-где светились зеленым участки стен. Наверное, там располагались невидимые днем окна. Да еще над головой переливался и мерцал купол защиты. Тропинки только угадывались в темноте и вряд ли я прошла бы по ним, не возьмись Рафа помочь. Другой рукой она ухватила под локоть Миха и мы двинулись в темноту неразлучной троицей. Казалось, шли долго, хотя этого и не могло быть — не столь уж велика территория посольства. Рафа остановилась перед небольшим, полностью темным куполом, спрятавшимся в зарослях плюща, и приложила ладонь к поверхности. Бесшумно скользнула в сторону дверь, медленно зажегся свет.