— Проходите. Здесь всего две маленьких комнаты. Вот эта гостиная при входе и спальня. Но есть диван, так что нам хватит. Да, Мих?
Осмотрев диван, Мих скептически хмыкнул:
— Поместимся. А ребятам спальню. Надеюсь, диван не развалится.
— Ну… мы постараемся аккуратнее.
На мои жалкие возражения Рафа только пожала плечами:
— Что неудобного? Только если ночью в туалет пойдешь, об нас споткнуться можешь. Так на этот случай я ночник включенным оставлю.
— А если я выйду, когда вы… ну, заняты будете?
— Тогда мы тебя, скорее всего, вообще не заметим.
— Вы совсем не стесняетесь?
— Внутри семьи? Нет.
— Кто тут стеснительный такой? — на пороге открывшейся двери появился Багир.
— Кто? Самый стеснительный у нас ты, — съехидничала Рафа. — Ну и Бри с толку сбиваешь.
— Я-то при чем?
— А кто сбежал от подруги хвост поджав, испугался, что замурчал?
— Рафа!
— Что — «Рафа»? — И, обращаясь уже ко мне: — Бри, объясняю: мурчание у нас — непроизвольная реакция и проявляется только рядом с близким существом. Особенно первое мурчание в жизни. И это значит, что наш полосатик влюбился.
Так? Смотрю на коша, собираюсь спросить: «Это правда?», вижу его смущенное лицо и слова застревают в горле. Хочется укрыть, защитить. Хватаю Багира за руку и затаскиваю в спальню. Уже закрывая дверь, замечаю смеющийся взгляд Рафы и понимаю — именно на такую реакцию она и рассчитывала. В темноте спальни молча прижимаюсь к Багиру, глажу его по щеке.
— Бри…
— Ш-ш, молчи, — целую, развязывая пояс. Багир пытается разобраться с застежкой моего платья. Безуспешно. Насколько все же кошратская одежда проще и удобнее нашей! Приходится выворачиваться из его рук, прерывая поцелуй, расстегивать и стягивать с себя платье. Хочу кошратскую одежду! Чтобы Багир не путался… но потом, утром. А сейчас никакой не надо. Падаем на кровать, даже не пытаясь разобрать ее. Шершавый язык Багира обводит круги вокруг сосков, аккуратно касаясь кончиков, потом проводит влажную дорожку вниз к животу.
— Баги-и-ир! Я уже…
Меня прижимают к постели. Открываюсь как могу широко. Ну, иди ко мне!
— Баги-и-ир! — Сплетаю ноги вокруг него, обвиваюсь руками, жаль, нет хвоста. Прижимаюсь, задерживая дыхание. — О-ох. Я с тобой.
В слабом свете потолка спальни, мерцающего искорками изображения звездного неба, вижу свою белую руку на фоне его темной шерсти. Сливки в кофе. Перемешаться…
— Аре ле…
— Бри?! Ты? — Еще сильнее выгибаюсь вперед, поднимая сплетенные ноги на его поясницу. Еще ближе… Слышу ответный шепот:
— Аре ле тоу…
Завершаем последнюю фразу мы одновременно, слово в слово, шепот к шепоту:
— … им шеро до.
— Эй! А почему про меня в третьем лице?
— Почему я — «она»? И при чем здесь «свадьба»? Про «клятву» я понимаю, а остальное…
— Конечно. Хотя ты как-то странно шепчешь.
— Ох! А я, получается, слышу?
— Слышишь. И я тебя — тоже.
— Значит, ты просто думал обо мне. Но про «свадьбу» все равно не поняла.
— Вспомни, сколько слов я сказал.
— Ну… «Она» — раз, «сама» — два, «начала»… не помню, может, там было «начала говорить». Или нет? Пусть три. И «клятву». Э-э. Как это? С одной стороны кажется, было одно слово. Но я точно помню, было сказано еще про «свадьбу», и про «слияние». Кажется, было еще что-то про «дар» или «потерю»?
— Бри, не переживай. Ты все правильно чувствуешь. Просто я эту мысль не предназначал для посторонних и она не полностью оформилась в слова. Это было не сформулированное понятие, как оно есть. Оно действительно одно, со всеми этими смыслами.