Пьесы

Аполлодор. О Фтататита! Царственность не в барке, а в самой царице. Едва нога ее величества ступит на дно самой жалкой посудины в гавани, эта посудина станет царственной. (Поворачивается к гавани и кричит в море.) Эй, лодочник! Греби ко дворцу!

Клеопатра. Аполлодор, ты достойный рыцарь мой. И я всегда буду покупать ковры только у тебя.

Аполлодор радостно кланяется. Над парапетом набережной поднимается весло, и лодочник, бойкий круглоголовый ухмыляющийся парень, почти черный от загара, поднимается на ступеньки справа от часового и останавливается с веслом в руке.

Ты умеешь грести, Аполлодор?

Аполлодор. Весла мои будут крыльями твоему величеству. Куда прикажет отвезти себя царица?

Клеопатра. На маяк. Идем. (Сбегает по ступеням.)

Часовой (преграждая путь пилумом). Стой! Тебе нельзя. Клеопатра (гневно вспыхивает). Как ты осмелился? Знаешь ты, что я царица?

Часовой. Я повинуюсь приказу. Не велено пропускать. Клеопатра. Я скажу Цезарю, и он убьет тебя за то, что не повинуешься мне.

Часовой. Он поступит со мной еще хуже, если я ослушаюсь моего начальника. Назад!

Клеопатра. Фтататита, задуши его.

Часовой(с опаской глядя на Фтататиту, размахивает пилумом). Не подходи, ты!

Клеопатра

(бросается к Аполлодору). Аполлодор, скажи твоим рабам, чтобы они помогли нам.

Аполлодор. Мне не нужна их помощь, повелительница. (Обнажает меч.) Ну, воин, выбирай — чем будешь защищаться? Меч против пилума или меч против меча?

Часовой. Римлянин против сицилийца, будь он проклят! На, получай!

Бросает свой иилум в Аполлодора, который ловко припадает на одно колено, и пилум со свистом пролетает над его головой, не причинив ему вреда.

Аноллодор с криком торжества нападает на часового, который обнажает меч и, защищаясь, кричит.

Эй, стража, на помощь!

Клеопатра, замирая от страха и восторга, прижимается к стене дворца, где сидят среди своих тюков носильщики. Лодочник в испуге бросается вниз по ступеням, подальше от поединка, но останавливается так, что над парапетом набережной видна его голова, и следит за боем. Часовому приходится трудно, так как он боится, как бы на него не напала сзади Фтататита. Его искусство фехтовать довольно грубо и не блещет изяществом, тем более, что, нанося удар и отражая выпады Аполлодора, он нет-нет замахивается и на Фтататиту, чтобы отогнать ее. Центурион

снова входит с несколькими солдатами. Аполлодор при виде этого подкрепления отскакивает назад, к Клеопатре.

Центурион(подходя к часовому справа). Что здесь еще?

Часовой(отдуваясь). Я бы отлично справился, коли бы только не эта старуха. Уберите ее от меня. Больше мне ничего не надо.

Центурион. Докладывай по порядку. Что случилось?

Фтататита. Центурион, он чуть не убил царицу.

Часовой

(грубо). И скорей убил бы, а не выпустил. Она хотела взять лодку и отправиться, как она сказала, на маяк. Я остановил ее, как было приказано. А она натравила на меня вот этого молодца. (Идет, поднимает свой пилум и возвращается обратно.)

Центурион(Клеопатре). Клеопатра, я не хотел бы прогневить тебя, но без особого приказа Цезаря мы не смеем пропустить тебя за линию римских постов.

Аполлодор. Скажи, центурион, а разве маяк теперь не в пределах римских постов, с тех пор как Цезарь высадился на Фаросе?

Клеопатра. Да, да! Что ты на это ответишь?

Центурион(Аполлодору). Ты, Аполлодор, благодари богов, что пилум не пригвоздил тебя к двери дворца за твое вмешательство.