Пьесы

В е д е р к и н (в бешенстве). Я вылетел из облака. Так? Очутился между «мессером» и ишаком. Так? Судя по всему, это был Егорушкин. Так? Я только хотел нажать гашетку, а «мессер» — без меня камнем вниз. Пилот вывалился, самолет на мусор.

П о л к о в н и к. Вы не успели дать очередь?

В е д е р к и н (кричит). Ни одной пули не выпустил! Можете проверить. Самолет на поле. Так? Все боеприпасы не тронуты.

П о л к о в н и к (Егорушкину). Что же это вы ваньку валяете? Опять штучки! Опять фантазии! Обжегшись на молоке, дуете на воду? Трудный вы человек! Не дай бог быть вашим командиром.

Е г о р у ш к и н. Больше всего в жизни я хотел бы сейчас сказать вам, что сбил немецкий самолет. Но я не сбил его.

В е д е р к и н. Он!

Е г о р у ш к и н. Нет!

В е д е р к и н. И я не понимаю, почему он отказывается.

П о л к о в н и к (снимает трубку). Давайте сюда рыцаря. Ко мне. (Кладет трубку.) Вы оба трудные люди, помилуй бог… на редкость трудные… Вот уж не думал, что на легких истребителях могут летать люди с такими тяжелыми характерами. (Нюхает воздух.) Чем это пахнет?

Входит пленный  п и л о т. Без фуражки. На лице ожоги. Волосы тоже слегка обгорели. Немолодой. На воротнике рыцарский крест, под сердцем железный крест с золотым венком.

Сейчас вас повезут на допрос в штаб флота. Ордена на стол.

П и л о т (снимает рыцарский крест, железный крест, целует их, кладет на стол перед полковником). Прошу вернуть мне только мой талисман.

П о л к о в н и к. Сколько на вашем счету сбитых самолетов?

П и л о т. Девяносто три. Двадцать восемь польских, сорок два французских, четыре бельгийских, три греческих, пять норвежских, одиннадцать русских. (Подсчитывая в уме.) Да, это так.

П о л к о в н и к. Сколько машин сегодня вылетело из Суоми-Ярве?

П и л о т. Не знаю.

П о л к о в н и к. Военная гордость? Ну что ж…

П и л о т. Крем…

П о л к о в н и к. Что?

П и л о т. Лицо смазать.

П о л к о в н и к. Нету крема.

П и л о т. Лицо горит.

П о л к о в н и к. А у нас госпиталь горит. Двести раненых. Вы зажгли. В штабе вам дадут крем. Кто вас сбил? Слушайте меня внимательно. (Берет со стола спичечную коробку.) Это ваш «мессершмитт-109-Ф»…

П и л о т. О, да, да.

П о л к о в н и к. Навстречу вам (берет со стола ручку) И-16.

П и л о т. Да, да.

П о л к о в н и к. Сверху ему наперерез другой И-16. (Берет со стола карандаш.) Так?

П и л о т. Так.

П о л к о в н и к. Кто из них вас сбил?

П и л о т (смотрит на карандаш и на ручку, думает). И-зексцейн… шлехт машин.

П о л к о в н и к. Я вас не об этом спрашиваю. Я сам знаю, что «мессершмитт» лучше ишака. Кто вас сбил?

В е д е р к и н. Сам не знает. Во всяком случае, не я!

Е г о р у ш к и н. И не я!

П о л к о в н и к. Помолчите. (Пилоту.) Ну?

П и л о т. Нет. Меня не сбили. (Отворачивается. Вздыхает.) Да, это так. У меня были пробиты бензиновые баки. Не осталось ни одной капли горючего. Я покинул самолет.

П о л к о в н и к. Кто же вам пробил баки? (Показывает на ручку и перо.) Этот или этот?

П и л о т. Не этот. Не этот. Другой. Не этот самолет. Называется ЯК.

В е д е р к и н (полковнику). ЯК-1! Вы, товарищ полковник!

П и л о т. Я был в облаке. Он туда стрелял. Я увидел дырки. В баках… А потом налетели два. Я уже готовил прыжок. Летать нельзя.

В е д е р к и н (смеется). Поздравляю вас, полковник.

П о л к о в н и к (извиняющимся тоном, Егорушкину). Бывает. Зря я на вас… А ты тоже хорош! Решил, что ему самолет хотят подарить. (Нюхает воздух.)

Ужасно пахнет. (Смотрит на ковер; раздраженно, Егорушкину.) Что это вы натоптали здесь? Не видите, ковер лежит? Трудно было ноги вытереть? В мокрых валенках, как в конюшню.

Егорушкин покачнулся. Ведеркин подошел к нему, посмотрел на ковер, под ноги Егорушкину.

В е д е р к и н. Это… это кровь. Ты ранен?

Е г о р у ш к и н. Нет. Кажется, открылись раны на ступнях.

П о л к о в н и к (кричит). Почему же ты стоял все время, почему не сел?!

Е г о р у ш к и н (усмехнувшись). Вы не предложили мне.

П о л к о в н и к. Почему ты сразу не сказал, что у тебя открылись раны? Почему ты не пошел в лазарет? Почему ты притащился сюда?!

Е г о р у ш к и н (спокойно). Я торопился доложить вам, что не я сбил «мессершмитт-109-Ф».

П о л к о в н и к. Врача! Немедленно! Перевязать, усадить в мою машину и в госпиталь. Ведеркин!

В е д е р к и н (обнимая за плечи Егорушкина). Пойдем, Петя.