Пьесы

Ч и к о л е в. Выйдем мы с вами, Павел Николаевич, на этот балкон годков эдак через семьдесят и увидим залитые огнями набережные, широкие мосты, освещенные пароходы… Хорошо будут жить грядущие поколения, Павел Николаевич. Позавидуешь!

Я б л о ч к о в. Грядущие поколения… Вспомнят ли они о нас?

Ч и к о л е в. Вспомнят! А нет — мы сами напомним. Светом наших ламп, теплом машин…

Входит  Ф о м и н.

Ф о м и н. Здрасте, господин Чиколев!

Я б л о ч к о в. Как идут работы на мосту, Чибис?

Ф о м и н. Там опять кто-то провода перерезал. В третий раз!

Я б л о ч к о в. Вот, Владимир Николаевич, сколько раз я говорил этому ослу Скорнякову, чтоб попросил у полиции казаков для охраны моста. Нет, ведь это не прибыльно! Лучше скакать по улицам, пугать баб и ребятишек.

Ф о м и н. Сейчас под аркой надо провод вести.

Я б л о ч к о в. Знаю. Люльку подвесили?

Ф о м и н. Подвесили.

Я б л о ч к о в. Я первый спущусь.

Ф о м и н. Вы днем ее пробовали — выдерживает. Позвольте уж мне с Шараповым. А вы потом проверите… Берегите вы себя, Павел Николаевич! Без меня по мосту не ходите. Много всяких подозрительных личностей у моста околачивается, Павел Николаевич.

Я б л о ч к о в. Ладно! Ступай, Чибис.

Ф о м и н. Дайте руку на счастье, Павел Николаевич.

Я б л о ч к о в, Бог в помощь.

Ф о м и н  уходит.

С такими, как Фомин, мы и солнце зажжем, если оно потухнет, а не то что электричество.

Входит  С к о р н я к о в. У него красное лицо и воинственная одышка. Он тяжело садится на стул посреди комнаты.

С к о р н я к о в. Можете торжествовать, господин Яблочков и господин Чиколев! Дума подписала договор с товариществом на освещение Литейного моста. На десять лет!

Я б л о ч к о в. Почему только на десять? А не на сто, не на двести лет? Куцо думают господа гласные!

С к о р н я к о в. Опять вы недовольны, голубчик вы мой! А сколько боев пришлось выдержать. Не нужно забывать, что большинство депутатов — пайщики газовых компаний. Для них это чистый разор.

Я б л о ч к о в. Мы должны доказать конкурентам, что электричество удобнее, выгоднее, чем газ. Если бы мне пришлось на свои деньги осветить Петербург, — я бы это сделал.

С к о р н я к о в. Да где у вас деньги, красавец вы мой ненаглядный?! Векселя на пятьсот тысяч франков Женейрузу? Вон он ваши векселя мне предъявил, думает, я платить буду. Как же, держи карман! Мария Николаевна, супруга ваша, сняла квартиру на Литейном, а платить чем? Думаете вы об этом? За один этот дом шесть тысяч уплачено, да за погреб для электрической машины четыре. А сколько я передал господам гласным, господам полицейским, жандармам?! Скоро собрание пайщиков, как отчитываться будем, голуби вы мол? С вас взятки гладки, вы ученые. Взяли свои фонари подмышку и ушли. А мы люди коммерческие, у нас семьи, у нас положение, кредит… Пригласили мы вас на наши головки. Поручили бы это дело нам и не вмешивались бы!

Ч и к о л е в. Для вас электричество нажива, а для нас труд наш, мечта наша. Как же можно свою мечту другому поручить?

С к о р н я к о в. Тогда уж сами и ответственность несите за ваши мечты. И не требуйте от Скорнякова, чтоб он ваши мечты охранял. Знаете ли вы, что кругом вас творится? Сейчас против вас один за другим судебные процессы начнутся. Тогда на Скорнякова не надейтесь. А если несчастье на мосту произойдет, — на себя пеняйте. А если на вашей лекции завтра, Павел Николаевич, неприятность произойдет, — себя вините.

Ч и к о л е в. Это что же, угроза?

Я б л о ч к о в. Оставьте нас, Скорняков. Нам сегодня ночью большой труд предстоит. Уходите!

С к о р н я к о в. Хорошо-с, я уйду-с! Уйду-с, голуби вы мои.

В дверях появляется  Г л у х о в. Он очень расстроен.

Напрасно вы так Скорняковым пренебрегаете!

Я б л о ч к о в (скрестив руки на груди). Я вам сказал: уходите!

С к о р н я к о в. Никуда вы от Скорнякова не денетесь, ангел вы мой. (Уходит.)

Я б л о ч к о в (Глухову). Как дела на мосту, Николаша?

Г л у х о в (мрачно). Работают…

Я б л о ч к о в. Тебе бы надо было поехать к Александринскому театру, проверить, как там действует освещение, а потом…

Г л у х о в. Я никуда не поеду. Я не могу, Павел… Не спрашивай меня ни о чем… (Быстро уходит в соседнюю комнату, безнадежно махнув рукой.)

Ч и к о л е в. Что с ним?

Я б л о ч к о в. Николай!.. (Хотел пойти следом за Глуховым, но вдруг медленно опустился на диван.)

Ч и к о л е в. Павел Николаевич! Э, да вам дурно, батенька! Ну-ка, ложитесь, ложитесь… Вы ведь трое суток не смыкали глаз… Ну куда это годится!

За дверью голос Марии: «Павел Николаевич здесь?»

Я б л о ч к о в (тихо). Маше только ничего не говорите, Владимир Николаевич.

Входит  М а р и я.

М а р и я. Павел!