Пьесы молодых драматургов

Е л и з а в е т а. Так ты уж все науки прошел по этому делу. Как же, поймаешь тебя! Но люди-то все знают, не скроешь. И сыночка такого же вырастил. (Владимиру.) Вот про это и надо написать: батька день и ночь комбикорм ворует, а сыночек его…

Ф е д о р (перебивает). А ты об своей, об своей доченьке расскажи, как она… Не успела школу закончить…

Е л и з а в е т а. Ас кем, с кем она, не с твоим ли кобелем?

Ф е д о р. Ты парня с девкой не равняй. Парень парнем, а девка — совсем другое. Что ж остальные-то никто не забрюхатели, твоя одна?

Е л и з а в е т а. А от кого, от кого забрюхатела-то? Кто ей речи-то сладкие пел, кто вокруг змеем-то увивался?

Ф е д о р. А мало ли чего он скажет? Что ж, по-твоему, если парень складно напел, так девка должна и ручки кверху?

В л а д и м и р. Зачем вы так о женщинах?

Ф е д о р. А как еще, если она в школе сберечь себя не сумела? А наш дурак в город из-за этого убежал и десятилетку не закончил. Каких-то два-три месяца осталось.

Е л и з а в е т а. «Убежал»! Сами же его туда и сплавили, чтоб концы в воду.

Ф е д о р. Кто сплавил? Кто сплавил? Что мы, нехристи какие, родному сыну не дать школу закончить?

Е л и з а в е т а. Беда какая! Он-то год да и в вечернем закончит, а Любке теперь всю жизнь…

Ф е д о р. Да ты чего, лучше не могла придумать? «Сплавили»… Да у нас вон и письмо от него лежит. Если, дескать, приедете за мной, то совсем убегу. На БАМ или еще куда подальше. И сестра моя, Верка, у которой он остановился, приписку сделала, чтоб не трогали его, не в себе, дескать, парень. «Сплавили»…

Д е д (вдруг ударился в воспоминания). А вот еще случай был, когда с Семеновым-то…

Ф е д о р. Погоди, батька, тут вон рядом хуже Семенова. (Елизавете.) Может, скажешь, я специально и подучил, чтоб он Любку твою…

Е л и з а в е т а. А что, с вас сдеется!

Ф е д о р (задохнулся)

. Ну… (Владимиру.) Вот, вот про кого писать-то надо! Пока такие…

Е л и з а в е т а. Какие? Ну какие?

Ф е д о р. А вот такие!

Е л и з а в е т а. От такого и слышу! (Владимиру.) Вот про это и надо написать! И комбикорм помянуть, и сотки лишние, и как он сыночка своего выучил.

В л а д и м и р. Простите…

Ф е д о р. Ну, Лизка!

Б а б к а. Федор! Ты зачем с бабой ругаешься? Ты кто, мужик аль кто? Если надо, натрави на нее свою Катерину, и пускай они хоть волосья друг дружке повыдирают, а сам зачем путаешься?

Е л и з а в е т а (Владимиру)

. Вот, вот еще с кого началось-то! Слышали, как учит, чтоб до драки, значит? Они этого воспитали, а тот — того кобеля. (Вдруг заплакала.) А девчонка теперь… не успела и на свет божий наглядеться, а уж вся жизнь переломанная. Куда она теперь? Кому она? А ведь не щенок какой, кровинка родная, сколько ночей-то не поспишь, пока ее выходишь?

Ф е д о р. А мой, значит, щенок? Мы, значит, своего не выхаживали? А если он теперь правда убежит куда подальше да сгинет, каково нам будет, каково?

Е л и з а в е т а (вытирая слезы). Как же, сгинет такой, жди. А вот Любке-то теперь… (Владимиру.) Вот вы бы взяли да и написали про это в газете. Как ихняя родовина всю деревню в ужасе держит. Вся деревня от них в ужасе плачет.

Ф е д о р. Кто держит? Кто плачет? Вас подержишь, как же! Таких подержишь, так и сам без рог останешься! Такие сами кого хочешь подержут. Плачут они…

Е л и з а в е т а (Владимиру). А вот пойдемте к нам, пойдемте. Любка вам сама расскажет все, как было, как на духу расскажет. Пойдемте, раз тут моим словам нету веры.

Ф е д о р. Ага, она расскажет! Ты уж ее, наверно, как по учебникам научила, что да как говорить. Она расскажет!

Е л и з а в е т а (тянет Владимира из избы)

. А вот пойдемте, пойдемте, уж ребенок-то не сбрешет.

В л а д и м и р (сопротивляется). Но ведь это молодежная тема, а я в сельхозотделе.

Е л и з а в е т а. Так она же вам все расскажет, вам только записать да напечатать. Чтоб ихняя родовина хоть раз в жизни покраснела.

Б а б к а. Федор, ты зачем ругаешься? А как правда пропечатают? У ней ведь брат в сельсовете сидит, ему что, он там все может пропечатать.

Ф е д о р. А чего же мне, молчать? Так если б я молчал, они б давно меня с потрохами съели.

Е л и з а в е т а (снова тянет из избы Владимира, но говорит больше для Федора, как бы маня его за собой). Она вам под честное слово все расскажет, мы про них так напишем…

В л а д и м и р. Но ведь мы так и не взяли материал?!

Б а б к а. Вот видишь, Федор, ты с ней ругаешься, а она привела из городу, и какой-то матерьял с нас сыскивают.

Ф е д о р. Я ей покажу — матерьял! Я ей такой матерьял со стариков стребую — век сама голая ходить будет!

Е л и з а в е т а (Владимиру, но все так же больше для Федора). Пойдемте, пойдемте, мы про них такое напишем, что во сне заикаются.