Пьесы молодых драматургов

Л и л я (читает еще объявление). «За выпас коров на территории города штраф десять рублей». Гони десятку!

Д е б р и н. Есть пятерка. Добавишь?

Украдкой целуются за спиной Грибовой. Через дыру в заборе, почти между ними, просовывается голова: это  м а т ь  Ц ы п к и н о й  с лукошком.

М а т ь  Ц ы п к и н о й (жизнерадостно). С добрым утречком! (Обернувшись.) А ну, иди!

Через лаз в заборе протискивается жизнерадостная  Ц ы п к и н а.

Д е б р и н  и  Л и л я. Здравствуйте.

Ц ы п к и н а (весело). Х-хо, привет! (Шмякнувшись на ящик у забора, красится перед зеркальцем.)

Старуха Грибова, окончательно бросив мести, в крайнем неодобрении изучает ее. Мать Цыпкиной маячит на дороге, высматривая кого-то.

Д е б р и н (Лиле). Это Цыпкина. Уличное прозвище — Дары природы.

Л и л я. Лет в восемнадцать родит — и сразу двойню.

Д е б р и н (обнимает ее). Роди мне двойню?

Л и л я (отбиваясь). Смотрят… уйди!

К суду идет  с у д ь я  в плаще и шляпе. Мать Цыпкиной бросается ему наперерез.

М а т ь  Ц ы п к и н о й. Гражданин судья! Смилуйтесь! По малолетству она, подучили! Вот… Вот. (Сует судье лукошко.)

С у д ь я. Вы что мне, понимаешь, суете?

М а т ь  Ц ы п к и н о й. Яйцы. С-под куры. Кура тока снесла.

С у д ь я (оторопев). Зачем?

М а т ь  Ц ы п к и н о й (покосившись на Дебрина). Дак… на вашей важной воспитательной работе большой голос требуется. (Достает яичко, показывает.) Крупненьки!

С у д ь я (жмет руку Дебрину). Здравствуйте. (Отходит подальше от Дебрина, жестом подзывая к себе мать Цыпкиной.)

Та понимающе спешит за ним.

Вон отсюда, понимаешь! (Уходит в суд.)

М а т ь  Ц ы п к и н о й. Да за что ж это белый свет белым зовут? Какой он бела-ай?! Энтот (тычет на шампанское в руках Дебрина) с утра надрамшись, с энтой иди судись. В зеркало пялисся? В подоле принесешь? Ноги вырву! (Шлепнув дочь, а точнее — отряхивая ей подол, по стуку коробка обнаруживает в кармане спички.) Эт что — спички? Куришь, халява?

Ц ы п к и н а. Я в зуби ковырять.

М а т ь  Ц ы п к и н о й. В зуби? Увижу с цигаркой — с зубами вырву!.. Ой, жизнь — хоть раз’айся? Граждане судьи, да персажайте их всех — дайте мне спокою! (Сидит пригорюнившись у ларька.)

К суду между тем спешит народ: идут парочкой народные заседатели — грузный  м у ж ч и н а  с медалями под макинтошем и  ж е н щ и н а  в косыночке. Опережая их и явно опаздывая на работу, спешит  с е к р е т а р ь  с у д а  с кефиром в авоське. Мать Цыпкиной сверхприветливо здоровается с каждым, искательно провожая до дверей суда. Появляется  п р о к у р о р, за ней с криком бежит мать Зины, П а ш и н а, с авоськой продуктов.

П а ш и н а (в спину прокурору). У Зины гланды! Ей нельзя в тюрьму! Она ослабленная… семимесячная!

П р о к у р о р (жмет руку Дебрину)

. Здравствуйте.

Д е б р и н (представляя Лилю). Моя жена. Психиатр-шпановед. Или шпанолог? В общем, в колонии изучает шпану. Набралась от нее, естественно. (Смеется, предлагая прокурору распить шампанское.) На троих, а?

П р о к у р о р. С утра?! Хотите новости? Пришлось изолировать Пашину и Белову. Опять избили Арбузову! Хорошо хоть, милиция вмешалась.

Шум подъехавшей машины.

(Смотрит вдаль.) О, начальство едет! Расторопное у нас начальство. В восемь утра Белову взяли под стражу, а в девять — уже в девять! — мне звонили оттуда (жест: сверху). Знаете, что это такое, когда на закон давят сверху, и центральная пресса (стучит пальцем по бутылке шампанского) в том числе?! (Уходит в суд.)

Л и л я (потешаясь). Это ты, что ль, давишь?