Пьесы молодых драматургов

Стараниями техника-смотрителя сцену приводят в порядок, что сводится, кажется, к увеличению беспорядка. Вот  А р б у з о в а, пятясь задом из распахнутой двери, домывает пол в своем ларьке, вышвыривая на улицу пустые ящики. Дебрин все это время пытается произнести приведенный выше текст, что не очень удается — техник-смотритель гоняет его как главную рабсилу: «Ввинти!», «Подержи! Криворукий, что ли?» Идет монтировка сцены — действие, построенное на импровизации актеров. Здесь могут появляться и другие персонажи: с т а р у х а  Г р и б о в а  с метлой, по указанию техника, выметает со сцены бумажный мусор, в том числе и упавший на пол блокнот Дебрина. Едва не огрела Дебрина метлой и попеняла ему же: «Нервный ты, батюшка! Раньше нервов не было». Впрочем, у старухи могут быть и другие заботы — она владелица одной из последних в городе коров. Ловит корову: «Зорька, Зорька! Корова… скотина! Куда, дрянь?» А  п р о к у р о р, женщина строгих правил, обычно в это время бегает трусцой… впрочем, будет ли бег трусцой или старуха с метлой — это дело театра. Когда борцы за порядок наконец ушли со сцены, а в зале погас свет и зажглась одинокая лампочка у ларька, Дебрину уже не до репортажа. Молчит устало. Арбузова домывает пол.

ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ

Домыв пол, А р б у з о в а  выплескивает воду в темноту, едва не окатив Дебрина.

А р б у з о в а (заметив Дебрина). Ой… товарищ корреспондент! Может, пивка? Пивка, а? От я вам щас досточек настелю. (Перекидывает доску через лужу.) Топнем в грязи — перкопали как свиньи! Все Белов ваш! Сюда… ступайте сюда. Пивка, да? (Молниеносно ставит перед Дебриным бутылку и пивную кружку.) Пуговка пооборвалась. Неженатые будете?

Д е б р и н. Как сказать…

А р б у з о в а. Щас у всех — как сказать. У меня тоже.

Д е б р и н. Здесь женщина с московского поезда не проходила?

А р б у з о в а. Интересная?

Д е б р и н (осмотрев любопытную буфетчицу). Умная.

А р б у з о в а. Никого не было. Ни умной, ни… Все ждешь-ждешь — явится стройный кипарис с седыми висками. Только деньги на одёжу изводишь! А вы, значит, Белова защищать приехали? Начальство, как же, а дочь — шпана! Коньячку, а?

Дебрин хмуро отказывается. Выгребает из кармана мелочь вперемешку с бумажным мусором и, обдув ее, расплачивается за пиво.

У меня горе, а вы с деньгами лезете?! Думаете, просто поднять дочь одной? Сапоги — восемьдесят рублей. Каждая нога — сорок рублей! Поворочай вот бочки. Пива нет — перкопали: нету подвоза! А на ситре охрипнешь за план: «Лимонадику! В дорогу! С дороги! Кому?» Я горлом план даю! У меня дочь рваниной сроду не ходила: оденется — королевочка! (Молчит, заплакав.) Ой, засадит Белов Верку! Я ж не хотела судиться — добром хотела! Увидела Верку Арбузову — глаз синий, как картошка. У меня на нервных почвах вот — колотун. Мне мысли не было про суд! Думаю, сядем с Беловым, обсудим. Разберемся, а? А Белов открыл дверь — так. (Делает надменное лицо.)

В комнату не приглашат! Тут собака под дверью развалимшись и я при ней — торгашка-дворняжка. Мне стул предложить? В их дворец запустить? Кого — торгашку?! (Опять в слезы.) Бьюсь всю жизнь, как шахтер в шахте! А я человек… я человек!

Появляется  Л и л я  с дорожной сумкой.

(Лиле.) Ослепла, что ли? Закрыто — ночь! (Дебрину.) Обнаглели — аж ночью лезут! Они люди — мы нет!