Петербург

Сообщаю эту драгоценную черточку в поведении недавно почившей особы первого класса единственно во внимание к многочисленным собирателям материалов его будущей биографии, о которой, кажется, так недавно писали в газетах.

Ну, так вот.

Аполлон Аполлонович Аблеухов совершил два невероятнейших отступления от кодекса своей размеренной жизни; во-первых: не воспользовался услугой кареты (принимая во внимание его пространственную болезнь, это можно назвать действительным подвигом); во-вторых: в буквальнейшем, а не переносном смысле понесся он темною ночью по безлюднейшей улице. А когда с него ветер сбил высокий цилиндр, когда Аполлон Аполлонович Аблеухов сел на карачки над лужею для извлечения цилиндра, то вдогонку убегающей куда-то спине он надтреснутым голосом закричал:

- "Мм... Послушайте!.."

Но спина не внимала (собственно, не спина - над спиной бегущие уши).

- "Остановитесь же... Павел Павлович!"

Там мелькающая спина остановилась, повернула там голову и, узнавши сенатора, побежала навстречу (не спина побежала навстречу, а ее обладатель - господин с бородавкою). Господин с бородавкою, увидев сенатора на карачках пред лужею, изумился до крайности и принялся вылавливать из лужи плывущий цилиндр.

- "Ваше высокопревосходительство!.. Аполлон Аполлонович! Какими судьбами?.. Вот-с, извольте получить" (с этими словами паршивенький господинчик подал именитому мужу высочайший цилиндр, предварительно вытертый рукавом пальто господинчика).

- "Ваше высокопревосходительство, а ваша карета?.."

Но Аполлон Аполлонович, надевая цилиндр, прервал излияния.

- "Ночной воздух полезен мне..."

Оба они направились в одну сторону: на ходу господинчик старался совпасть в шаге с сенатором, что было воистину невозможно (шажки Аполлон Аполлоновича можно б было рассматривать под стеклом микроскопа).

Аполлон Аполлонович поднял глаза на попутчика: проморгал и сказал сказал с видимым замешательством.

- "Я... знаешь-тили" (Аполлон Аполлонович и на этот раз ошибся в окончании слова)...

- "Да-с?" - насторожился тут господинчик.

- "Я знаете ли... хотел бы иметь точнейший ваш адрес, Павел Павлович..."

- "Павел Яковлевич!.." - робко поправил попутчик.

- "Виноват, Павел Яковлевич: у меня, знаете ли, плохая память на имена..."

- "Ничего-с, помилуйте: ничего-с".

Паршивенький господинчик подумал лукаво: это

он все о сыне... Тоже хочется знать... а спросить-то и стыдно...

- "Ну, вот-с, Павел Яковлевич: так давайте мне адрес".

Аполлон Аполлонович Аблеухов, расстегнувши пальто, достал свою записную книжечку, переплетенную в кожу павшего носорога; оба стали под фонарем.

- "Адрес мой", - завертелся вдруг господинчик, - "переменчивый адрес: чаще всего я бываю на Васильевском Острове. Ну, да вот: восемнадцатая линия, дом 17. У сапожного мастера, Бессмертного. У него я снимаю две комнаты. Участковому писарю

Воронкову".

- "Так-с, так-с, так-с, я у вас буду на днях..."

Вдруг Аполлон Аполлонович приподнял надбровные дуги: изумление изобразили его черты:

- "Но почему", - начал он, - "почему..."

- "Моя фамилия Воронков, тогда как я на самом деле Морковин?"

- "Вот именно..."

- "Так, ведь, это, Аполлон Аполлонович, потому, что там я живу по фальшивому паспорту".

На лице Аполлона Аполлоновича изобразилась брезгливость (ведь и он в принципе отрицал существование подобных фигур).

- "А моя настоящая квартира на Невском..." Аполлон Аполлонович подумал: "Что поделаешь: существование подобных фигур в переходное время и в пределах строгой законности - необходимость печальная; и все же необходимость".

- "Я, ваше высокопревосходительство, в настоящее время, как видите, занимаюсь все розыском: теперь - чрезвычайно важные времена".

- "Да, вы правы", - согласился и Аполлон Аполлонович.

- "Подготовляется одно преступление государственной важности... Осторожней: здесь - лужица... Преступление это..."

- "Так-с..."

- "Нам удастся в скором времени обнаружить... Вот сухое место-с: позвольте мне руку".

Аполлон Аполлонович переходил огромную площадь: в нем проснулась боязнь таких широких пространств; и невольно он жался теперь к господинчику.

- "Так-с, так-с: очень хорошо-с..."

Аполлон Аполлонович старался бодриться в сем громадном пространстве, и все же терялся; к нему прикоснулась вдруг ледяная рука господина Морковина, взяла за руку, повела мимо луж: и он шел, шел и шел за ледяною рукою; и пространства летели ему навстречу. Аполлон Аполлонович все же понурился: мысль о судьбе, грозившей России, пересилила на мгновение все его личные страхи: страх за сына и страх перейти столь огромную площадь; с уважением Аполлон Алоллонович бросил взгляд на самоотверженного охранителя существующего поряд-ка: господин Морковин все-таки привел его к тротуару.

- "Подготовляется террористический акт?"

- "Он самый-с..."

- "И жертвой его?.."