Петербургские окрестности. Быт и нравы начала ХХ века

«Обязательно, – ответил Петр Егорович. – Ведь эта крепость – уникальнейшая реликвия. Здесь оказались памятники нескольких эпох. Но для этого необходимо вложить средства, чтобы привести территорию в порядок. Убрать лишние объекты, расчистить, провести реставрационные работы, сделать элементы музеефикации. Пока же мы только в самом начале пути. Долгое время уникальность этой крепости просто игнорировалась. Можно даже предположить, что в этом был некий идеологический акцент, ведь здесь идет речь о крепости, свидетельствовавшей о временах шведского владычества.

К сожалению, есть двойные стандарты по отношению к памятникам: если русские памятники тоже у нас не в лучшем виде сохраняются, то иноземным памятникам на нашей территории уделяется еще меньше внимания. Но культурное наследие интернационально, оно не должно разделяться по национальному признаку».

Из истории благотворительности

Колпинские рукоделия

Борьба с бедностью в нашей стране, к сожалению, всегда являлась острой проблемой – даже в ту эпоху «блистательного Санкт-Петербурга», о которой ныне модно говорить с ностальгией. Не все было благополучно и в те времена. Как и теперь, государственных средств не хватало для борьбы с нищетой, и на помощь приходила частная благотворительность – в самых разных формах. Но если в столице заниматься благотворительностью и почетно, и престижно, и модно, то в ближайшей провинции с этим обстояло куда сложнее. Нуждающихся – много, а благотворительных источников и, соответственно, заведений – мало.

Вот как, к примеру, обстояли дела в Колпино. Источником существования жителей этого посада служили заработки на местном Ижорском заводе морского ведомства, поскольку других промыслов здесь почти не было, если не считать вязания шерстяных платков и изготовления папиросных гильз, приносивших колпинским жителям ничтожный заработок 10-15 копеек в месяц. Поэтому все благосостояние местных жителей зиждилось на труде в мастерских Ижорского завода. Если зарабатывавший там деньги глава семьи умирал, заболевал, становился жертвой несчастного случая (на «технику безопасности» тогда мало обращали внимания) или завод отказывал ему за недостатком работы, то семья оставалась без всяких средств к существованию. К сожалению, такие случаи не были редкими.

В середине XIX века жившие в Колпино царскосельский купец Иван Погожев и петербургский мещанин Карл Лаунец, движимые, как писали потом, «чувством сострадания к бедствующим согражданам», обратились к местному заводскому начальству с просьбой разрешить им учредить в Колпино Благотворительное общество. Вскоре, в августе 1860 года, последовало высочайшее разрешение государя императора, и созданное общество причислили к ведомству императрицы Марии, занимавшемуся попечением о бедности и о детстве.

Первоначально оно звалось «Общество снабжения теплой одеждой», поскольку его учредители ставили целью только такую помощь местным жителям, да и средств у него было мало. Потом, когда денег в обществе стало больше, оно начало выдавать небольшие разовые денежные пособия, а также месячные пенсии вдовам (от 1 до 4 рублей), но этого, конечно, оказывалось недостаточно.

В Колпино очень остро стояла проблема с воспитанием и образованием осиротевших, бесприютных и бедствующих детей. Поэтому и в феврале 1878 года Колпинское благотворительное общество открыло приют во имя святого Николая. Так как в приюте, разместившемся поначалу в арендованном доме, места было мало, общество через ведомство императрицы Марии получило в центре посада безвозмездно большой участок земли для постройки на нем детского приюта. Строительство продолжалось два года, и в октябре 1885 года приют открылся. При его постройке помощь деньгами и личным трудом оказали местные жители, а также причт местной колпинской церкви.

В приют поступали дети самых разных возрастов, начиная от трех лет, и выходили из него по достижении 13 лет. Здесь обучали грамотности, Закону Божьему, церковному и светскому пению, рукоделиям и хозяйственным работам. Во внеклассное время мальчики помогали дворнику по хозяйству, работали во дворе, в саду и в огороде, обучались переплетному мастерству, девочки учились готовить хлеб и пищу, ходили за коровой и курами, занимались мытьем полов, стиркой приютского белья, а также шитьем и рукоделием.

Из мальчиков и девочек приюта составили небольшой хор певчих, он по праздникам пел в церкви Святой Троицы. Кроме того, детский хор стали приглашать на молебны, свадьбы, а также на отпевания умерших – но только в том случае, если те скончались не от заразных болезней. Половина вырученных таким образом денег шла на содержание приюта, другая половина вносилась в сберкассу: на каждого питомца приюта заводилась своя сберкнижка, и некоторые дети выходили из приюта с капиталом в двести рублей – суммой довольно большой по тем временам. Всего же за четверть века деятельности приюта из него выпустили более трехсот питомцев.