Петербургские окрестности. Быт и нравы начала ХХ века

Жаркие прения депутатов не утихали, и точку в них поставило поступившее внезапно сообщение от выборгского губернатора. Он передавал, что, по предписанию из Гельсингфорса, в случае, если собрание не разойдется, Выборг могут объявить на военном положении с передачей командования коменданту русской крепости. «Вы не допустите, – сказал губернатор, – такого оскорбления Финляндии». Таким образом, времени на диспуты больше не оставалось, и подавляющим большинством решили вторую часть выборгского воззвания, содержащую призыв к неплатежу налогов и к отказу дать рекрутов, принять без прений.

В итоге принятое воззвание призывало выразить протест против действий правительства, прекратив выплату налогов и податей, саботируя призыв в армию, используя другие виды пассивного сопротивления. «Граждане! Стойте крепко за попранные права народного представительства, стойте за Государственную думу! – говорилось в нем. – До созыва народного представительства не давайте ни копейки в казну, ни одного солдата в армию!»

Подписи поставили 180 депутатов, чуть позже к ним присоединился ушедший в гостиницу Муромцев, а затем, уже в Петербурге, еще 52 члена Думы из числа отсутствовавших в Выборге. Таким образом, половина бывших законодателей призвали население страны к открытому неповиновению властям.

На следующий день, 11 июля, часть бунтарей-думцев (около 50 человек) возвращалась из Выборга в Петербург. На выборгском вокзале местное население устроило торжественные проводы «борцам за свободу». Тем не менее депутаты ехали в столицу с тяжелыми предчувствиями. Ожидали, что их арестуют или на границе, или на Финляндском вокзале. Поэтому сами депутаты в большинстве своем не имели при себе ни одного экземпляра Выборгского воззвания. Даже письма к родным и знакомым они передали в поезде иностранным корреспондентам с просьбой опустить их по приезде в Петербург в почтовый ящик.

Большинство депутатов кадетской фракции ехали вторым классом, трудовиков – третьим. По пути следования все происходило спокойно. Только в Куоккале (ныне – Репино), где поезд стоял довольно долго, когда депутаты вышли из вагонов прогуляться, их сразу же обступал народ и интересовался новостями. Между тем думцы вовсе не собирались устраивать митинги: большинство устремились во фруктовый ларек на станции. Кто пил лимонад, кто покупал ягоды, кто запасался папиросами.

Потом продолжительная остановка была на границе – в Белоострове, при таможенном досмотре. Депутаты воспользовались ею, чтобы плотно перекусить перед Петербургом. Многие с обреченностью ждали, что в столице их ждут тюремные нары. Сердца думцев екнули, когда поезд вдруг остановили под самым Питером – на Удельной. Однако вскоре оказалось, что начальник станции тормознул поезд по ошибке, и вскоре впереди уже показался Финляндский вокзал.

Здесь все входы и выходы оцепили жандармы и полиция, но арестовывать депутатов никто не собирался. Немногочисленную публику, встречавшую бунтарей из Выборга, не пускали за решетку платформы. К поезду пропустили только представителей прессы. Депутаты выходили из вагона в суровой гробовой тишине, под пристальными взорами жандармов. Тишину нарушил лишь возглас одного из журналистов: «Да здравствуют народные депутаты!» Однако кричавшего сразу же задержали. Этим инцидентом исчерпалась вся встреча, которую с таким страхом ждали депутаты. На вокзале они брали извозчиков и беспрепятственно разъезжались по домам.

Они не знали, что текст «Выборгского воззвания» в тот же день, когда его приняли, стал известен премьер-министру Столыпину. Он доставил его в Петергоф – в резиденцию Николая II. После обсуждения этого документа Столыпин получил право поступать с депутатами «по усмотрению». Он отдал приказ не препятствовать разъезду депутатов, внимательно следить за ними на местах, немедленно сообщать ему обо всех их действиях и без его ведома никаких репрессий против думцев не предпринимать.

Либеральная интеллигенция сочувствовала думцам, но на баррикады выходить не собиралась. Того эффекта, на который рассчитывали депутаты, принимая воззвание, не произошло. 18-20 июля произошли два крупнейших военных восстания – в Свеаборге и Кронштадте, они оказались высшей точкой борьбы летом 1906 года. Революция пошла на спад. Страна готовилась к выборам во Вторую Государственную Думу, открытие ее намечалось на февраль 1907 года.