Петр Грушин

1 июня 1959 года, после трех пусков, прошедших без серьезных замечаний, было проведено первое испытание В‑625 в разомкнутом контуре управления. Однако этот пуск стал последним, проведенным без замечаний. Уже в следующем пуске, состоявшемся 3 июня, из‑за отказа автопилота ракета не была застабилизирована по крену. Для проверки работы автопилота провели еще один автономный пуск, во время которого при сходе с пусковой установки, в результате срабатывания системы отделения ускорителя, произошел преждевременный запуск маршевого двигателя при работающем ускорителе. Произошел взрыв. Проведенные вслед за этим еще четыре автономных пуска В‑625 также не дали повода к излишнему оптимизму…

В целом к июлю 1959 года выполнили 23 пуска В‑625. Но только семь из них прошли без серьезных замечаний к ракете. Кроме уже отмеченных проблем с конструкцией ракеты и ее системой управления были зафиксированы значительные отклонения траектории полета ракеты от расчетной, которые особенно усиливались при переходе ракеты через скорость звука. В результате этого не обеспечивался надежный ввод ракеты в сектор захвата РЛС станции наведения С‑125.

Для уменьшения поперечных нагрузок на стартовом участке полета заменили материал, из которого изготавливались крылья, – с дюралюминия на сталь, предусмотрели более жесткий механизм стопорения крыльев. Однако это не смогло решить проблему, как и проведение дополнительной регулировки аппаратуры системы управления и изменение программы движения ракеты на начальном участке полета.

В поисках вероятной причины уходов ракеты обратили внимание на ее значительные изгибные колебания, связанные с большим удлинением корпуса, а также на излишне длинную направляющую пусковой установки. В конечном счете, основными причинами уходов были названы значительные перекосы корпуса в месте стыка маршевой ступени с ускорителем, что смещало центр масс ракеты относительно направления действия тяги ускорителя, а также превышающие требуемые угловые перемещения «груши», установленной в сопле ускорителя.

Таким образом, выявленные недостатки ракеты были во многом связаны с производственными дефектами, но не присущи ее конструкции. Однако в сложившейся к лету 1959 года обстановке они приобрели решающее значение.

Еще до первых пусков В‑600, зимой 1958 года, по заданию Комиссии по военно‑промышленным вопросам в ОКБ‑2 была рассмотрена возможность использования этой ракеты в составе С‑125. Для руководства Комиссии это имело большое значение – открывалась дорога для создания первого в стране унифицированного образца ракетного оружия. Впрочем, каких‑либо выводов до начала испытаний делать не стали.

Первый бросковый пуск В‑600 состоялся 25 апреля 1958 года, и в течение трех месяцев, к 18 июля, когда был произведен девятый пуск, программа бросковых испытаний была полностью выполнена. Причем уже с шестого пуска ракета начала отрабатывать в полете программные маневры.

В целом из серии бросковых испытаний неудачными оказались только три: в одном не раскрылись стабилизаторы ускорителя, в другом не сработал механизм разделения ступеней, в третьем ракета разрушилась при выполнении маневра из‑за недостаточной прочности ее носовой части.

Первоначально переход к автономным испытаниям В‑600 планировался к концу 1958 года. Но в августе, после двух подряд неудачных бросковых пусков В‑625, Грушин напомнил руководству о выполненной в начале года в ОКБ‑2 работе и предложил провести доработку В‑600, с тем чтобы ее можно было использовать в составе С‑125. В те дни весомость его предложения значительно возросла…

Глава 12. Задачи на острие науки

Вечером 8 сентября 1944 года Лондон выглядел на редкость мирно, насколько возможно это было для столицы воюющего государства. Налеты немецких бомбардировщиков, сопровождавшиеся объявлениями воздушной тревоги и ожесточенными схватками в воздухе, постепенно становились историей. Определенное беспокойство английской ПВО доставляли лишь немецкие самолеты‑снаряды «Фау‑1», с которыми могли эффективно бороться и истребители‑перехватчики, и зенитные пушки. Тем неожиданнее в тот вечер оказался взрыв в лондонском районе Чизвик, за которым последовал мощный гул, напоминавший раскаты грома. Никаких сирен, объявлений воздушной тревоги перед этим взрывом не было. Но и на аварию это также не было похоже. Прибывшие к месту взрыва военные и пожарные смогли найти только несколько искореженных металлических обломков, частично покрытых инеем, в которых лишь с немалой долей фантазии можно было опознать какой‑то необычный летательный аппарат…

В последующие дни неожиданные взрывы стали повторяться регулярно, и уже не оставляли никаких сомнений в том, что Лондон стал мишенью для очередного «супероружия» немцев.

Да, именно таким образом заявила миру о своем рождении первая баллистическая ракета дальнего действия, названная немцами «Фау‑2».