Петр Грушин

Еще два успешных пуска В‑601 (вскоре получившей обозначение В‑600П), проведенных 30 июня и 2 июля, окончательно определили выбор ракеты для С‑125. 4 июля 1959 года руководством страны было принято Постановление, в соответствии с которым в качестве зенитной ракеты для системы С‑125 была принята В‑600П. Срок представления ракеты на совместные летные испытания был обозначен первым кварталом 1960 года. Вместе с тем перед ОКБ‑2 поставили задачу увеличения зоны поражения, в том числе и высот перехвата целей.

Одновременно с этим работы по ракете В‑625 были прекращены. Тем не менее во второй половине 1959 года на полигон доставили несколько доработанных на 82‑м заводе ракет В‑625. Ее разработчики планировали провести испытания в составе С‑125, но соответствующего разрешения так и не последовало. Как говорится – поезд ушел! Разработчикам В‑625 оставалось довольствоваться лишь тем, что своей работой они дали «путевку в жизнь» аэродинамической схеме «поворотное крыло», использованной в те же годы для ракет, разрабатывавшихся для ЗРК «Круг» и «Куб».

Спустя шесть дней после принятия постановления, был проведен первый пуск В‑601 в замкнутом контуре управления, по электронной цели – «кресту». Испытание прошло весьма успешно: ракета пролетела на минимальном расстоянии от назначенной ей точки, подтвердив, что Грушин умеет доказывать свои слова делом. И как доказывать!

Впрочем, у любого успеха всегда бывают две стороны. Конечно, со временем у Грушина появились и недоброжелатели, и трения с другими руководителями. Но в той системе, в которой он работал, с ее многоуровневой структурой управления, у сообразительного и решительного человека находились и свои козыри. Одним из главных среди них было приобретение поддержки со стороны, например от военных заказчиков, аппарата министерства, ВПК, Совета Министров или оборонного отдела ЦК.

«В Грушина очень верили и всемерно помогали Устинов, его заместитель С. И. Ветошкин, руководитель авиапромышленности Дементьев, – вспоминал Р. Б. Ванников. – Устинов много раз приезжал на предприятие и интересовался не только тем, как идет разработка ракеты, но и жизнью коллектива, ведущимся строительством. Так, после завершения строительства главного корпуса предприятия Устинов, Грушин и я прошли по всем его этажам, поднялись на четвертый этаж. И здесь, оценивающе выглянув в окно, Устинов заметил: „Петр Дмитриевич, здесь у вас перед входом большая клумба с цветами, а в недалеком будущем к вам будут приезжать много машин, и их негде будет поставить“. Грушин сразу же с ним согласился. В результате перед зданием была оборудована большая асфальтированная площадка. А с Ветошкиным и Дементьевым у Петра Дмитриевича вообще были дружеские отношения, дружили и их семьи.

Приехав однажды из санатория, Грушин рассказывал, что его с женой поначалу поселили в каком‑то неудобном домике. Когда в первый вечер они прогуливались с Зинаидой Захаровной, им повстречались Ветошкин с женой, которых, как оказалось, разместили в новом просторном корпусе. Обменявшись приветствиями и разговорившись, Трушины посетовали на неожиданные неудобства. И Сергей Иванович немедленно пошел к руководству санатория и добился перевода Трушиных к нему, в главный корпус. Когда со временем Ветошкин вышел на пенсию, то поселился на своей даче, которая находилась неподалеку от „Факела“, и Трушин лично заботился о том, чтобы у него не было неудобств с проживанием в этом месте.