Петр Гулак-Артемовский

Граф С. Потоцкий старался заполнять кафедры русскими преподавателями; и его труд не был тщетным. Благодаря его энергии некоторые кафедры Харьковского университета были укомплектованы лучшими профессорами из российских университетов. Все, что известно о его деятельности в Харьковской округе, убедительно свидетельствует о важности его заслуг в этом крае, в котором он был призван взращивать образование. Один из историков российского образования говорит, что распространение наук и просвещения было подлинным призванием графа Потоцкого, делом его души и убеждений. Этому просвещенному вельможе были доступны все области знаний. Он высказывал свои мысли о преподавании латинской словесности и исторических наук, заботился об учреждении минералогического и других кабинетов и собраний, для чего делал щедрые пожертвования. «Где бы он ни был, на собрании ли иностранных академиков, или на придворном балу в одной из блестящих европейских столиц, или в скромном уголке Украйны, он не пропускал ни единого случая привлечь нового деятеля для университета и его окружения». В 1805 году С. А. Потоцкий привез из Санкт-Петербурга электрическую машину, два больших зеркала, секстант Адамса и прочее для кафедры физики. Также он подарил университету ценную коллекцию редких монет и различных древностей, приобрел у ганноверского аптекаря коллекцию иноземных редкостей, собранных профессором Андре, а в 1807 году – зоологическую коллекцию итальянца Четто, которая состояла из кораллов, раковин моллюсков, насекомых, птиц, а также окаменелостей и минералов. В Харьков эти коллекции прибыли 2 апреля 1807 года. Не имея постоянного местопребывания в университетском городе, чего, кстати, устав и не требовал, граф Потоцкий возглавлял университет в важнейшие минуты университетской жизни, произносил речи, исполненные достоинства и проникнутые пониманием науки и уважением к своим питомцам, завязывал дружбу с местными жителями и всячески способствовал установлению добрых отношений между университетом и обществом. Свободный от любых предрассудков, без сословного высокомерия, он был далек и от религиозного фанатизма: вельможа и католик, он посещал дома сельских учителей и был готов вступиться за лиц православного духовенства, которые внесли хотя бы толику в дело народного образования. «Если бы идеалы были возможны в настоящей жизни, – заканчивает Н. И. Сухомлинов характеристику Потоцкого, – его следовало бы назвать идеалом заботы, как это звание понималось первым уставом российских университетов. Забота Потоцкого об университете выражалась именно в тех формах, которые единственные, не ограничивая и не подавляя университет, способствуют его развитию и процветанию. Не вмешиваясь в любые действия администрации, не нарушая автономии, без которой университетская жизнь подобна телу без души, Потоцкий был достойным лидером университета, открывая перед ним пути развития научной деятельности, также он был действительным его представителем в Главном управлении училищ».

В 1817 году Гулак-Артемовский приехал в Харьков и поступил на словесный факультет Харьковского университета как вольнослушатель.

В середине 1818 года П. Гулак-Артемовский подает в совет Харьковского университета, а также его попечителям «прошение» с обоснованием введения в учебную программу курса польского языка. И в декабре того же года по распоряжению министра народного и духовного образования на словесном факультете открылась «кафедра польского языка», лектором которой был назначен П. Гулак-Артемовский. Посещать занятия могли все желающие.

В день открытия этой кафедры П. Гулак-Артемовский выступил с большой приветственной речью, в которой изложил обширную программу планируемых занятий, которая охватывала польский язык, литературу и польскую национальную культуру в целом. Делая обзор истории культуры польского народа с древнейших времен до XIX века, высоко превознося деятельность таких выдающихся представителей, как Н. Коперник, Я. Длугош, К. Яницкий, Л. Гурницкая, Я. и П. Кохановские, А. Нарушевич, С. Трембецкий, И. Красицкий, В. Немцевич и многие другие, П. Гулак-Артемовский вдохновенно говорил о развитии польского языка – это «язык живой, язык богатый, сильный, обработанный, усовершенствованный толикими веками, и что важнее всего – язык единобратний, умевший воспользоваться всеми сокровищами древней учености и нашего собственного языка и в благодарную замену сему отверзающий богатства свои нашему». Все это, продолжает писатель, обращаясь к своим слушателям, «нас побуждает к посвящению себя сей полезной части знаний: и близкое соседство, и взаимные связи, и политические отношения, и отправление государственных и гражданских должностей в крае, пользующемся своими законами, преимуществами, обычаями и своим языком».