Петр I

Другие стрельцы искали во дворце других бояр, нашли думного дьяка Иллариона [Иванова], заведующего посольским приказом; он спрятался в трубу или, как говорят другие, в ларь; сбросив его, подняли на копья и выволокли за ворота, потом варварски разрубали на части, приговаривая: «Ты хотел вешать нас вокруг города, так теперь отдыхай!» Грабя двор Иллариона, они нашли греческую рыбу, называемую каракатицей; она имеет очень много ног. Забравши эту рыбу, они показывали ее народу, говоря: «Этой рыбой они отравили царя и нас собирались отравить», и называли эту рыбу змеей. Они повесили ее в нескольких местах, чтобы все могли видеть. После этого убили сына Иллариона за то, что он знал, что его отец держит у себя такую отраву и никому не говорил. Стрельцы убили и немца-лекаря Ивана Гутменса, принявшего православие, за то, что он отравил царя.

В этот же день разыскивали и лекаря-жида Даниила, но не нашли его, потому что он, переодевшись в страннические одежды, пробрался на Кукуй; а убили его сына, допрашивая, куда скрылся отец.

Князя Григория Григорьевича Ромодановского, своего воеводу, который был с войском в Украине, сбросив сверху с дворца, жестоко кололи копьями, говоря: «Ты изменник великому государю; ты отдал Чигирин, не дозволив нам сражаться с турками; ты морил нас голодом!»

Убивши в тот же день сына Долгорукого, Михаила, стрельцы отправились к старому князю Юрию Долгорукому, своему воеводе, и повинились пред ним, раскаиваясь в убийстве сына его: «Мы должны были это сделать, потому что он был слишком лют к нам», требовали, чтоб он приказал открыть свои погреба для угощения и потчевал их. Когда Юрий Долгорукий приказал своему дворецкому открыть все погреба и угощать их, они скотски пили ковшами всякие напитки. Долгорукий, видя это, имел неосторожность сказать: «Съели щуку, да зубы остались! Прикажу-ка я всех их перевешать вокруг столицы!» Эти слова услышал один подросток из его челяди и сообщил стрельцам. Стрельцы, как звери, кинулись к Долгорукому, и один из них, прибежав в комнату, где он лежал, пронзил его пикой на кровати; потом раненого вывели на крыльцо, а сами стали внизу с пиками, готовясь его скинуть. Когда его бросали, он умолял, чтобы дозволили ему хотя помолиться Богу; но едва он успел сотворить крестное знамение, как был сброшен на копья. Труп его выволокли за ворота и разрубили на части; одни, распоровши живот, клали в него рыбу, приговаривая: «Ешь теперь, князь, вкусно, так, как поедал ты наше добро»; другие, отрубивши руку, носили по улице на копье с возгласами: «Уступайте, люди: едет великий боярин, князь Долгорукий!»

Еще раньше, видя опасность, грозившую Долгорукову, жена его убитого сына Михаила хотела его скрыть; но он сам не захотел, потому что слишком был убит смертью сына. «Хочу, – говорил он, – принять смерть (а сам надеялся, что его не убьют). Ни в чем я не виноват пред ними, – продолжал он, – довольно с них и сына моего».

После того был убит Афанасий Нарышкин, дядя Петра, и полковник Гарушкин, которые, обороняясь во дворе от стрельцов, убили их человек двадцать, но наконец были взяты, выведены пред стрелецких начальников на царское крыльцо и сброшены на копья. Тела их выволокли за ворота и присоединили к другим трупам.

В Крыму-городе стрельцы убили еще Аверкия Степанова, думного дворянина, богатого человека, из-за его сокровищ, которых много забрали. Потом убили еще двух полковников своих: Иванова, очень хорошего молодого человека, а другого его доктора.

Цдрица Наталия, мать Петра, едва умолила от смерти своего отца Кирилла Нарышкина, которого однако развели с женой и, постригши в монахи, сослали в монастырь.

Это был понедельник. В этот день волнение стало мало-помалу затихать. Стрельцы поставили усиленную стражу, чтобы Иван Нарышкин и лекарь Даниил не убежали.

На следующий день, во вторник, стрельцы убили любимца и наперсника царя Феодора славного боярина Ивана Максимовича Языкова, в ту ночь исповедовавшегося, ибо он был человеком набожным. Его обвиняли и убили за то, что он, имея над всем власть, оказывал им несправедливость и, когда они били ему челом, он наказывал их кнутами и ссылал в ссылку.

В этот же день, разрубая трупы убитых на части, требовали выдачи Ивана Нарышкина и лекаря Даниила, еврея выкреста. Тем и закончился этот день.

В среду стрельцы явились во дворец к царице, требуя выдачи ее брата Ивана Нарышкина, в противном случае угрожали и ей смертью. Не будучи в состоянии дольше скрывать его, она вывела его вместе с царями и царевнами, держа в руках иконы и полагая в них надежду на избавление брата от смерти, как и отца.