Петр I

Когда царь Феодор, выздоровев, венчался на царство, то, помня недоброжелательство к себе Артемона и опасаясь козней и отравы с его стороны (распустили молву, будто Артемон чернокнижник и водится со злыми духами, о чем пытали его слуг и даже карлика), наказав кнутом его самого и его сына, сослал в ссылку в Верхотурье, пограничный с Китайским царством город. В ссылке Артемон пробыл немало времени, лишенный возможности поддерживать сношения со своею партией издалека, так как был под крепкой стражей и оставался до тех пор, пока не умерла в родах первая супруга царя Феодора Агафья Грушецкая, произведя на свет сына Илью, а за нею умер и сын, четыре недели спустя.

Эта царица была по отцу польского происхождения. Выйдя замуж за царя, она сделала много добра Московскому царству. Прежде всего она уговорила отменить охабни², то есть одежды безобразные женские, которые на войско надел тиран-царь, когда оно бежало позорно без битвы с поля сражения, далее она уговорила стричь волосы и брить бороды, носить сабли сбоку и одеваться в польские кунтуши; но самое главное это то, что при ней стали заводить в Москве польские и латинские школы. Также предполагалось выбрасывать из церкви те иконы, которые каждый из них считает своим Богом и не позволяет никому другому поклоняться и ставить зажженных свечей. Эти нововведения в Москве партия царя Феодора, как очень обходительного государя и принимавшегося за политику, хвалила; другие же недоброжелатели, из приверженцев Артемона, порицали, говоря, что скоро и ляцкую веру вслед за своими сторонниками начнет вводить в Москве и родниться с ляхами, подобно царю Димитрию, женившемуся на дочери Мнишка.

По смерти же царицы Агафьи Грушецкой царь Феодор женится на девице Марии Евпраксимовне, дочери бедной вдовы. Эта Мария была крестной дочерью Артемона. Она била челом своему мужу-царю, чтобы вернуть из ссылки из Верхотурья Артемона. Когда он приближался из ссылки к Москве, партия его снова стала подниматься в гору⁴

. Затем предоставим самому Господу рассудить это дело: царь Феодор, в течение нескольких дней понемножку прихварывая, умирает 2 июля 1682 г.

Артемон приезжает в столицу и, согласно прежнему своему замыслу, провозглашает царем Петра. Затем он отыскивает и возвращает двух Нарышкиных, Ивана и Кирилла, родных дядей Петра, которых Феодор сослал в ссылку (про них говорили, что они составляли будто бы заговор на жизнь царя).

Наступил день погребения царя Феодора. При погребении же московских царей происходит следующая церемония. Гроб кладут на сани; сани поднимают на плечи бояре и несут таким образом в церковь, вслед за ним бояре несут на санях супругу царя, распростертую и рыдающую. За ними шел царь Петр с боярами, патриархом, властями и духовенством.

Хотя не в обычае было, чтобы родственницы царя, в особенности девицы, сестры царские (лица которых не видит ни один живой мужчина), присутствовали на похоронах, тем не менее одна из шести сестер Феодора, Софья, настояла на том, чтобы идти непременно в церковь за телом своего брата; и как ни уговаривали ее от этого небывалого поступка, никакими мерами нельзя было убедить ее отказаться от своего намерения. И она пошла-таки в церковь с великими воплями и рыданиями, от чего не могли удержать ее несколько десятков монахинь, укрывших ее. На этот шум сбегались со всех сторон люди, как на какое-либо зрелище; и толпа все увеличивалась, тем более что обряд погребения у них продолжается долго. Царь Петр не достоял до конца его и ушел из церкви раньше, побуждаемый к этому своей матерью и дядями Нарышкиными. За ним вышли почти все бояре. Этот поступок изумил и духовенство, и простой народ. У них при погребении есть песнопение для прощания с умершим; когда запоют его – «Приидите последнее целование» – патриарх, расставаясь с усопшим, дает ему целовать крест, благословляет его и прощает ему свои обиды, причиненные ему в течение жизни, и взаимно испрашивает у него прощения.

Видя, что царь Петр и бояре ушли, не попрощавшись, царевна Софья оставалась слушать отпевание до конца с великим плачем. Остальные сестры ее в скорби лежали в это время больные в своих покоях. Узнавши, что царь Петр ушел из церкви до последнего прощания, они воспылали гневом и велели передать ему через монахинь, что, вероятно, он не брат его и не был им: разве не был последний ласковым царем для него, что он не пожелал проститься с ним и дождаться конца отпевания? На это мать Петра отвечала, что Петр еще малый ребенок, он долго оставался не евши, ослабел и принужден был уйти. Иван Нарышкин добавил со своей стороны: «Что толку было в его присутствии? Кто умер, пусть себе лежит, а царь не умер, но жив!» Немного погодя царь Петр, покушавши, отправился навестить больных сестер, но они в гневе не допустили его к себе, горько плакали и искали удобной минуты, чтобы отомстить его сторонникам…