Читаем Петр I полностью

Генваря в 10-й день сказано на службу полком стрелецким. Генваря в 22-й день сказана служба всем без выбору под Азов. У сказки стоял сам боярин Тихон Никитич Стрешнев, а сказывал дьяк Иван Кобяков. А отставным стольником, и стряпчим, и дворяном московским, и жильцам велено жить на Москве по четвертям, а иным в деревнях. А из наряду [на артиллерию] принимали деньги по два рубли.

И февраля в 13-й день, в субботу на Сырной неделе, у Краснаго села на пруде сделан был город Азов, башни и ворота, и коланчи были нарядные, и потехи были изрядныя, и государь изволил тешиться.

Февраля в 19-й день сказано в Азов воеводою боярину Матвею Степановичу Пушкину да думному дворянину Ивану Ивановичу Щепину.

А в Московском судном приказе велено сидеть судьею боярину князю Юрью Семеновичу Урусову. А Мастерскую, и Золотую, и Серебреную палаты, и Каменной приказ велено ведать Федору Алексеевичу Головину.

Февраля в 24-й день в Сыскном приказе подымай на виску Петр Иванов сын Яхонтов в том, что он того же приказу у подьячего отнял наказ <инструкцию>, да два воровских дела у нево с родственником ево Яковом Яхонтовым у подьячего, у Самоила Васильева.

Февраля в 24-й день по извету стремянного пятисотного Лариона Елизарьева взяты в Преображенское думный дворянин Иван Елисеев сын Цыклер. И роспрашиван, и в очной ставке пытан. А говорил на товарищев своих, на окольничего на Алексея Прокофьева сына Соковнина и на сына ево Василья, также на боярина на Матвея Степанова сына Пушкина и на сына ево Федора, да на Алексея Обухова, что полковник.

И с очных ставок они пытаны и винились в воростве и в умысле на государское здравие, чево и в мысль человеку не вместится. Также он, Ивашка Цыклер, и преж сего во 190 <1682> году в Хованщине был в умысле, вымышленник и собеседник Федьке Щегловитому.

Марта во 2-й день по указу великого государя в Преображенское велено быть всем боярам, и окольничим и всем палатным людем.

Список с последнева указу, что подписано на жестяных листах на площади у каменного столба:


«В нынешнем 205 <1697> году марта в 6-м да в 9-м числех по указу в. г. ц. и в. кн. Петра Алексеевича (т) и по боярскому приговору воры, и изменники, и крестопреступники: окольничей Алешка Соковнин, думной дворянин Ивашка Цыклер, стольник Федька Пушкин, стрельцы Васька Филипов, Федька Рожин, донской козак Петрушка Лукьянов, – по розыску казнены смертию, а воровство их и крестопреступство явилось.


1 лист

Нынешняго 205 году февраля в 29-й день Стремянного полку пятисотной Ларион Елизарьев в Преображенском великому государю извещал словесно: Ивашка де Цыклер умышляет ево, великого государя, убить; и призывая к себе в дом стрельцов о том убивстве им говорил; а слышал де он про то того ж полку от пятидесятника, от Григорья Силина.

А Григорей Силин сказал: великого государя на пожаре или инде где им, стрельцом, он, Ивашка, убить велел. И он, Ивашка, против того извету в роспросе и с пыток в том повинился и сказал про то именно, что ево, великого государя, на пожаре или на Москве стрельцом ножами изрезать он велел.


2 лист

Он же, Ивашка, сказал: был де он в дому у Алешки Соковнина для лошадиной покупки, и он, Алешка, ево, Ивашку, спрашивал, каково де у стрельцов? И он, Ивашка, ему сказал, что у них, стрельцов, не слыхать ничего. И к тем де ево, Ивашковым, словам он, Алешка, говорил: Где де они, блядины дети, передевались?! Знать де спят! Ведь де они пропали же. Мочно де им ево, государя, убить, что ездит государь один, и на пожаре бывает малолюдством, и около Посольскаго двора ездит одиночеством.

А после де того, в два ево ж, Ивашкова, к нему, Алешке, приезда, он же, Алешка, говорил ему, Ивашке, про государево убивство и про тех стрельцов: Ведь де они даром погибают и впредь им погибнуть же.

А он, Ивашка, ему, Алешке, говорил: Естьли де то учинится, кому быть на царстве? И он де, Алешка, ему, Ивашке, сказал: Царство де без тово не будет; чаю де они, стрельцы, возьмут по прежнему царевну <Софью>, а царевна возьмет царевича; а как она войдет <во власть>, и она возьмет князь Василья Голицына, а князь Василей по прежнему станет орать.

И он де, Ивашка, ему, Алешке, говорил: В них де, стрельцах, он тово не чает, что возьмут царевну. Алешка ему молвил: Если де то учинится над государем, мы де и тебя, Ивашка, на царство выберем! И по тем ево Алешкиным словам он, Ивашка, тем стрельцом о возмущении тово дела к убивству ево, великого государя, и говорил.


3 лист

Да он же, Ивашка, сказал: Научал де он государя убить за то, что ево, Ивашка, он, государь, называл бунтовщиком и собеседником Ивана Милославскаго, и что ево ж, Ивашка, он, государь, никогда в дому ево не посетил. Он же, Ивашка, говорил: Как он будет на Дону у городового дела Таганарогу, и он, оставя тое службу, с донскими козаками хотел итти к Москве для московского разорения и чинить тож, что и Стенька Разин.

Перейти на страницу:

Похожие книги

100 знаменитых тиранов
100 знаменитых тиранов

Слово «тиран» возникло на заре истории и, как считают ученые, имеет лидийское или фригийское происхождение. В переводе оно означает «повелитель». По прошествии веков это понятие приобрело очень широкое звучание и в наши дни чаще всего используется в переносном значении и подразумевает правление, основанное на деспотизме, а тиранами именуют правителей, власть которых основана на произволе и насилии, а также жестоких, властных людей, мучителей.Среди героев этой книги много государственных и политических деятелей. О них рассказывается в разделах «Тираны-реформаторы» и «Тираны «просвещенные» и «великодушные»». Учитывая, что многие служители религии оказывали огромное влияние на мировую политику и политику отдельных государств, им посвящен самостоятельный раздел «Узурпаторы Божественного замысла». И, наконец, раздел «Провинциальные тираны» повествует об исторических личностях, масштабы деятельности которых были ограничены небольшими территориями, но которые погубили множество людей в силу неограниченности своей тиранической власти.

Валентина Валентиновна Мирошникова , Илья Яковлевич Вагман , Наталья Владимировна Вукина

Биографии и Мемуары / Документальное
Мсье Гурджиев
Мсье Гурджиев

Настоящее иссследование посвящено загадочной личности Г.И.Гурджиева, признанного «учителем жизни» XX века. Его мощную фигуру трудно не заметить на фоне европейской и американской духовной жизни. Влияние его поистине парадоксальных и неожиданных идей сохраняется до наших дней, а споры о том, к какому духовному направлению он принадлежал, не только теоретические: многие духовные школы хотели бы причислить его к своим учителям.Луи Повель, посещавший занятия в одной из «групп» Гурджиева, в своем увлекательном, богато документированном разнообразными источниками исследовании делает попытку раскрыть тайну нашего знаменитого соотечественника, его влияния на духовную жизнь, политику и идеологию.

Луи Повель

Биографии и Мемуары / Документальная литература / Самосовершенствование / Эзотерика / Документальное
Идея истории
Идея истории

Как продукты воображения, работы историка и романиста нисколько не отличаются. В чём они различаются, так это в том, что картина, созданная историком, имеет в виду быть истинной.(Р. Дж. Коллингвуд)Существующая ныне история зародилась почти четыре тысячи лет назад в Западной Азии и Европе. Как это произошло? Каковы стадии формирования того, что мы называем историей? В чем суть исторического познания, чему оно служит? На эти и другие вопросы предлагает свои ответы крупнейший британский философ, историк и археолог Робин Джордж Коллингвуд (1889—1943) в знаменитом исследовании «Идея истории» (The Idea of History).Коллингвуд обосновывает свою философскую позицию тем, что, в отличие от естествознания, описывающего в форме законов природы внешнюю сторону событий, историк всегда имеет дело с человеческим действием, для адекватного понимания которого необходимо понять мысль исторического деятеля, совершившего данное действие. «Исторический процесс сам по себе есть процесс мысли, и он существует лишь в той мере, в какой сознание, участвующее в нём, осознаёт себя его частью». Содержание I—IV-й частей работы посвящено историографии философского осмысления истории. Причём, помимо классических трудов историков и философов прошлого, автор подробно разбирает в IV-й части взгляды на философию истории современных ему мыслителей Англии, Германии, Франции и Италии. В V-й части — «Эпилегомены» — он предлагает собственное исследование проблем исторической науки (роли воображения и доказательства, предмета истории, истории и свободы, применимости понятия прогресса к истории).Согласно концепции Коллингвуда, опиравшегося на идеи Гегеля, истина не открывается сразу и целиком, а вырабатывается постепенно, созревает во времени и развивается, так что противоположность истины и заблуждения становится относительной. Новое воззрение не отбрасывает старое, как негодный хлам, а сохраняет в старом все жизнеспособное, продолжая тем самым его бытие в ином контексте и в изменившихся условиях. То, что отживает и отбрасывается в ходе исторического развития, составляет заблуждение прошлого, а то, что сохраняется в настоящем, образует его (прошлого) истину. Но и сегодняшняя истина подвластна общему закону развития, ей тоже суждено претерпеть в будущем беспощадную ревизию, многое утратить и возродиться в сильно изменённом, чтоб не сказать неузнаваемом, виде. Философия призвана резюмировать ход исторического процесса, систематизировать и объединять ранее обнаружившиеся точки зрения во все более богатую и гармоническую картину мира. Специфика истории по Коллингвуду заключается в парадоксальном слиянии свойств искусства и науки, образующем «нечто третье» — историческое сознание как особую «самодовлеющую, самоопределющуюся и самообосновывающую форму мысли».

Р Дж Коллингвуд , Роберт Джордж Коллингвуд , Робин Джордж Коллингвуд , Ю. А. Асеев

Биографии и Мемуары / История / Философия / Образование и наука / Документальное