Петр I. Материалы для биографии. Том 2, 1697–1699

В челобитье указывалось, что ближний кравчий К. А. Нарышкин проявил на воеводской службе большое радение, со всяким усердием блюдет безопасность Пскова, находящегося на границе государства, рачительно поддерживает исправность городских укреплений, разбирает расправные дела между разных чинов людьми согласно закону — Уложению и новоуказным статьям — безволокитно и бескорыстно, никому не норовя и никому не чиня никаких обид. И прежде бывали случаи, когда псковские воеводы бывали во Пскове года по три и больше. Ссылаясь на такие прецеденты, псковичи просили оставить по истечении двух лет К. А. Нарышкина воеводой во Пскове впредь, на сколько лет будет угодно великому государю, «чтобы нам, — писали они, — богомольцам и холопам, и сиротам твоим и людишкам, и кресть-янишкам нашим от частых переменных воевод в тягости не быть»[1157]

. Итак, псковский посад вместе со всем псковским земским миром ходатайствовал о продлении власти пришедшегося по душе воеводы, когда получен был указ 30 января об избавлении «от многих воеводских обид и налогов, и поборов, и взятков». Как было поступить псковскому посаду? Несмотря на все симпатии к К. А. Нарышкину, посадские люди все-таки отозвались, что указ 30 января о том, чтобы их ни в каких делах воеводам не ведать, а ведать их мирским выборным людям в земских избах, освобождавший их от воеводской власти, «им годен», и выбрали 10 человек в бурмистры

[1158]

. Однако условие о двойном платеже встретило возражение: платить им за скудостью невозможно. Как на причины оскудения они ссылались на разорительный для них наем подвод по дорогой цене под Великое посольство Лефорта, Головина и Возницына, проехавшее через Псков в 1697 г., на платеж денег на корабельное строение в кумпанство и на то, что в прежние годы иностранные купцы забрали у них в долг много товаров на большие суммы, «на многие тысячи ефимков», и до сих пор с ними не расплатились; от всего этого они, псковичи, «оскудали и обеднели и торгов и промыслов отстали»[1159].

Итак, оба крупных города со славным торговым прошлым отнеслись к реформе отрицательно; оба отказались от платежа двойного оклада; один отказался и от выборного управления, другой все же выбрал бурмистров. Оставив их и передвигаясь из Новгородской области еще к северу, мы вступаем в обширную область так называемого Поморья, «поморских городов», подведомственных двум приказам: тому же Новгородскому, а также Устюжской четверти. Особенностью этих городов было хозяйственное и социальное единство их посадского населения с черносошным крестьянским населением их уездов. И посадские люди в городе, и черносошные крестьяне в уезде вели одинаковые промыслы: посадские люди занимались земледелием, как крестьяне, но и крестьяне вели торги, как посадские люди. Этим хозяйственным и социальным единством населения создавалось единство в податном и административном отношениях. И горожане, и сельское население в Поморье были обложены в противоположность центру и югу одной и той же стрелецкой податью. В административном отношении город с погостами, станами и волостями уезда составляли здесь издавна единый всеуездный земский мир с общими выборными всеуездными властями. Однако к концу века, при сохранении социального и податного единства, такое объединение города и уезда держалось не везде; становится заметным и иногда берет верх стремление обособиться: уезд отделяется от города[1160]. Все эти особенности края отразились и в ответах поморских городов на указ 30 января.