Петр I. Материалы для биографии. Том 3, 1699–1700

XXIII. Последняя (шестая) конференция со шведскими послами. Отпускная аудиенция

20 ноября перед отпускной аудиенцией у шведских послов был последний, шестой, съезд во дворце с ответной комиссией. Доставленные в Кремль с обычным парадом послы в сенях Ответной палаты были встречены дьяками Гаврилой Алексеевым и Никифором Зайцевым, которые, сказав им встречную речь, ввели их в Ответную палату, где в дверях встретили их члены ответной комиссии и, «витаясь» с ними, спрашивали о здоровье, на что послы «взаимно ближнего боярина с товарищи поздравляли ж». Затем, «седчи по местом», послы поблагодарили бояр за предварительное сообщение им списков с докончальной и с любительной грамот, которые посланы будут с ними от царя. Головин ответил, что эта предварительная присылка сделана по обыкновению всех христианских государей.

Затем послы вновь показывали ответной комиссии художественно исполненный экземпляр подтвержденной грамоты, который они показывали еще на первой конференции. Теперь этот экземпляр был сверен с подлинными шведскими текстами договоров, в нее включенными. Головин сообщил о намерении государя послать к стокгольмскому двору постоянного резидента как для своих государственных дел, так и для разбора частных тяжб — «для росправных дел и смирения ссор и обид». Послы выразили по этому поводу удовольствие. Наконец, боярин обратился к послам от имени государя с просьбою: по письмам из Новгорода от новгородского митрополита государю стало известно, что «воры и раскольники, и противники и распиратели святой восточной церкви некоторые старцы и попы», отступя от православной веры, собрались в Олонецкий уезд близ шведского рубежа в лесах в числе с 3000 человек, «чинятся святой восточной церкви противны и святейшему патриарху и его царскому величеству послушания не отдают». Великий государь намерен для унятия тех раскольников будущим ранним весенним временем послать в те края своих ратных людей, чтобы их из тех мест выжить и привесть в послушание. Между тем о тех раскольниках известно, что они мыслят, если на них будет ратных людей наступление, уходить в сторону королевского величества за рубеж — так чтобы король для соседственной дружбы и любви по договорам вечного мира не велел своим генералам и комендантам тех перебежчиков и беглецов-раскольников принимать, если же какие и будут приняты, тех, переимав, отдавать. Послы говорили, что в королевской стороне тем перебежчикам пристанища никакого не будет, король разошлет об этом указы своим генералам и губернаторам. Но в ответ на эту просьбу о выдаче беглецов-раскольников послы со своей стороны предъявили просьбу о выдаче одного шведского перебежчика, «потому что со стороны его королевского величества в прошлых годах перебежал в сторону великого государя королевского величества подданный капитан Ян Рейн Пакель (Иоганн Рейнгольд Паткуль), которой довелся за вины свои его королевского величества наказанья и от того наказанья ушел и ныне живет в стороне великого государя на Москве, о том они слышали от иноземцев, которые живут на Москве. И чтоб того иноземца, сыскав, в сторону королевского величества отдать».

У первого посла, канцлера Ягана Бергенгельма, был, конечно, особый интерес поймать эту добычу: Бергенгельм был как раз докладчиком в той комиссии, которая обвиняла Паткуля. Пат-куль действительно находился в Москве и усердно помогал Карловичу в переговорах с Петром и Головиным о союзе против Швеции, был даже, как мы видели, лично представлен царю и познакомил его с планом овладения Ригой. Это не помешало Головину ответить послам, чтоб они о том иноземце подали в государственный Посольский приказ письменное заявление и «приказали бы за тем делом ходить и того иноземца присылали б узнавать фактору их Томасу Книпперу, и как он узнан будет и его отдадут немедленно».