Петр Первый много выпивал, много гулял и много работал. Он все-все сам делал и после каждой работы любил пойти поохотиться. Любил он русский народ, а солдат и странников особенно. К нему раз приходит странник, Василий Кессарийский. Это было дело в Петербурге. Пришел Василий Кессарийский к Петру Первому, он налил ему чару вина и сказал:
— Василий Кессарийский, за ваше здоровье.
— За ваше счастье.
Василий выплеснул чару за окно. Петр налил другую.
Он также поздравил царя и выплеснул за окно. Петру это не понравилось. Он говорит:
— Василий, я тебе наливаю, чтоб ты выпил, зачем ты выплескиваешь?
А Василий отвечает:
— Ваше сиятельство, Москве жарко, город надо залить, вот видите, я выплеснул две чарочки, все и потухло.
Петр налил третью чару, он его поздравил и выпил. Поговорили кой о чем, закусили, и Василий ушел.
Петр I взял гусиное перо и книгу, в которой он все отмечал и записывал, правда или нет, что Москва горела такого-то числа, и послал гонца узнать. Когда гонец в Москву приехал и доложил, что приехал от царя узнать, горела ли Москва, ему сказали: горела очень жарко, дружина работала очень хорошо, и потухло сразу. Когда возвратился гонец и доложил, что правда горела Москва, Петр взял гусиное перо и записывал все это в свой дневник. И еще пуще полюбил Василия.
Приходит раз Василий, а жена Петра говорит:
— Покажи Василию мою брошку (а она золотая, большая, с бриллиантами) — пусть он оценит.
Они как раз в ту пору обедали. Петр взял брошку, подозвал Василия:
— Василий, оцени Катину брошку, сколько она приблизительно стоит.
Василий поглядел брошку, взял хлеба с полфунта:
— Вот этот кусочек хлеба стоит, а то и вряд.
Екатерина приподнялась из-за стола и ушла. Она обиделась, что она царица и носит такие дешевые брошки. А Петр сказал Василию и моргнул на жену:
— Неправильно ты оценил.
А Василий говорит:
— Нет, правильно, Петр Алексеевич, я вот живу девятый десяток без золота, а если не дать вам три дня хлеба, и вы эту брошку за него отдадите. Вы люди зажиточные, ничему не верите, а мы люди бедные, всему верим, ведь может так случиться. Вот, например, вы богатый царь и можете обеднеть, ничего не иметь и умереть без куска хлеба.
Петр I был у литургии в Петропавловской церкви. По окончании службы, выходя из храма, Петр заметил стоящего у порога старца Фаддея и обратился к нему с такими словами:
— Здравствуй, Фаддей! Как много сегодня народу в церкви!
Народ густой толпой валил из церкви за царем.
— Народу! Нет, царь! Мало сегодня народу.
— Как мало?
— Да всего полтора человека было. Я был, да ты, царь, до пол-обедни, а потом и твои мысли по Сионским горам ходили.
Царь ничего не возразил на слова Фаддея, но только признал его за истинного проницателя.
В последний раз Петр Первый имел разъезд на заводы. Уезжает и говорит на прощанье:
— Прощай, Фаддей, в молитвах поминай и на путь благослови.
Фаддей отвечал:
— Господь Бог благословит вхождение и исхождение твое отныне и до века.
Сам плачет и слезы ронит:
— Не бывать, — скаже, — не бывать, надежа-государь, не бывать в живых.
Царь заметил последнее слово и велел арестовать юродивого.
На другой год, как пришла к нему смертная немощь, он вспомнил о блаженном Фаддее. Послал гонца на Петровские заводы, приказал освободить от ареста и производить ему до смерти пенсион.
На иной год умер и сам блаженный Фаддей.
VI раздел
Вот такое ремесло…