Петр II

Из депеши моей королю, моему государю от 10 января видели, что в России было две партии: Еолицынская и Долгоруковская. По приезде двора в Москву барон Остерман пристал к Долгоруким и тем много содействовал к равновесию с Еолицынской партией, которая, быв открытым врагом иноземцев и иностранных обычаев, хотела отдалить Остермана и заставить царя остаться в Москве, возвратиться к старинным русским обычаям и отказаться от роли, которую великий Петр I стал играть в свете.

Февраля 22 Его величество пожаловал князя Ивана Долгорукого, своего любимца, в обер-камергеры и в тот же день возложил на него орден Св. Андрея. Второй его любимец Бутурлин произведен в генералы и назначен прапорщиком в Кавалергардский корпус.

За несколько до сего дней получил я повеление короля, моего государя, просить царя о принятии в свою службу г. Кейта, брата графа наследственного маршала Шотландии. Сей Кейт 9 уже лет имел в Испании чин полковника, но оставался без полка, потому что был не католического вероисповедания. Его Царское величество так был милостив, что тот же час велел принять его в свою службу с чином и жалованьем генерал-майора.

Марта 1. Царица, бабка царская, была в первый раз у Его величества, но юный государь, боясь, чтобы она не стала говорить с ним о делах государственных, сделал так, что не оставался с нею наедине, и хотя обращался с ней весьма вежливо, однако же не допустил ее говорить ни о чем.

Марта 7 совершилась коронация Его величества.

Марта 9 чужестранные министры получили приглашение от имени Его величества приехать вечером на Царицын луг, где были фейерверк и бал.

Марта 10 Его величество велел кормить народ на большой дворцовой площади, где были сделаны два больших фонтана, один с красным, другой с белым вином.

Марта 11 Его величеству угодно было почтить дом мой и ужинать у меня. Я принял его так великолепно, как только мог. У меня было накрыто три стола, по двадцать кувертов на каждом, а до ужина и после ужина был большой концерт. Вот все что я мог сделать, смотря по малому времени, которое имел для приготовления к сей чести: ибо Его величество приказал уведомить меня только накануне. Царь пробыл у меня за час до полуночи, а за столом просидел с лишком полтора часа, чему все удивились, потому что он остается за столом обыкновенно не более четверти часа. В эту ночь опорожнили у меня до 500 бутылок вина.

Я забыл сказать, что в день коронации царь произвел в генерал-фельдмаршалы князя Трубецкого и генерала князя Долгорукого, который командовал войсками в Персии, да еще четверых в генерал-лейтенанты.

Марта 13 получено известие, что герцогиня Еолштейн-Еотторпская разрешилась от бремени принцем и по сему случаю был на другой день, 14-го числа, во дворце бал, на который приглашен был я со всеми чужестранными министрами.

Марта 17 барон д\'Абихсдаль, обер-церемониймейстер, был у меня, и после длинного предисловия сказал мне с величайшей доверенностью, что он желал бы поговорить со мной об одном деле с тем, чтобы оно осталось между нами. Дело состояло в том, что он спросил меня: буду ли я доволен, ежели Его величество пожалует мне орден Св. Андрея и может ли носить сей орден тот, кто имеет уже орден Золотого руна? На это я отвечал, что все знаки отличия, которыми угодно будет Его величеству меня удостоить, я приму за величайшую для себя честь, но просить о том никогда не стану. Что же касается до второй статьи, то я могу его уверить, что Золотое руно не мешает другим орденам, потому что король, мой государь, получил от папы разрешение, чтобы кавалеры сего ордена могли получать и другие, и что теперь у нас более 20 кавалеров Руна носят и другие ордена.

Почти в то же самое время получил я официальную депешу от маркиза де ла Паз, которой он уведомил меня именем короля, что как бракосочетание принца Астурийского с инфантой Португальской и принца Бразильского с нашей инфантой Донной Марианной Викторией уже заключено, то Его величество повелевает мне торжествовать оба сии бракосочетания особенным праздником. Вследствие сего я решился объявить царю о сем событии и просил аудиенции, которую и назначили 28-го числа в 3 часа пополудни. На сей аудиенции я говорил царю речь от имени короля, моего государя, и Его величество отвечал мне с изъяснением величайшего дружественного расположения к королю.

По выслушании сего ответа я хотел удалиться, но барон Остерман сказал мне, чтобы я подошел к царю, который желает украсить меня своим орденом Св. Андрея в ознаменование доброго известия, от меня полученного, и уважения к моей особе.