Петр Пятый

Президент зашел в кабинет, сказал несколько предложений, общая суть которых свелась к тому, чтобы я не уезжал из страны, что он на моей стороне и не поддерживает действия НАБУ. То есть как всегда: он не при делах. А потом пошла словесная чехарда. Порошенко говорил мне про честный бой, про то, что я должен ходить на телеэфиры, защищаться и бороться. Это выглядело полным абсурдом, потому что Петр Алексеевич фактически пригласил меня сражаться с самим собой. Дальше — больше. Президент заявил мне, что вскоре в Раде состоится голосование по моей неприкосновенности и задержанию. Сказал, что неприкосновенности я лишусь, но при этом голосование за мой арест — саботируют. Напоследок он дал мне слово президента, он даже как-то тонально выделил это, когда произносил вслух. Так и сказал: «Даю тебе СЛОВО ПРЕЗИДЕНТА, что ничего не случится, если ты останешься в Украине», и закрепил договоренность рукопожатием.

Я сделал вид, что поверил. Если не кривить душой, я действительно поверил немного, все-таки человек гарантировал мою безопасность главным, что у него есть, — словом гаранта. Допустил, что он сдержит его в отношении меня, хотя к тому моменту неоднократно был убежден, что слово гаранта не стоит ничего.

В последний момент Юлия Тимошенко, Николай Мартыненко и еще несколько информированных политиков предупредили меня, что решение по мне в обоих случаях будет положительным, Порошенко намерен пойти по беспределу и «закрыть» меня. Он понимал, что я слишком много знаю, и держать меня обозленным и свободным в состоянии войны никто не собирался. Поэтому за день до голосования я улетел из страны. А уже на следующий день Рада сняла с меня неприкосновенность и одобрила мой арест.

Иными словами, президент хотел убедить меня, чтобы я остался в Украине, заманить в ловушку своим обещанием, а после — посадить в тюрьму. Когда я выехал за границу, ко мне прислали одного видного депутата. В его функции входило передать мне условие устного соглашения. Я должен был вернуться и «мочить Тимошенко», с тем же рвением, каким я однажды «минусовал» рейтинг Яценюка. В таком случае Порошенко спустит мое дело на тормозах, передал мне переговорщик. Стоит ли уточнять, что я отказался. Еще несколько попыток затянуть меня обратно — и началась забавная глава в наших взаимоотношениях с Петром Алексеевичем.

Когда я уехал в Лондон и написал об этом в «Фейсбуке», Порошенко занервничал. Это не входило в его планы. Он и его окружение рассчитывали, что путь эмиграции я выберу севернее и уеду в Россию, последовав примеру опальных представителей бывшей власти — Сергея Арбузова, Николая Азарова, Виталия Захарченко и Виктора Януковича. В таком случае со мной было бы очень удобно справляться в публичной плоскости, объявить предателем, врагом народа, шпионом или агентом Путина — извечный прием текущей власти. Однако я спутал им карты, выехав в цивилизованную страну и заручившись поддержкой европейских правоохранительных органов. «Я официально нахожусь в Лондоне. На абсолютно законных основаниях и в рамках абсолютно законного свободного перемещения. Именно здесь, при непосредственном участии авторитетной международной юридической компании, я готов проходить все надлежащие юридические процедуры в рамках доказательства собственной невиновности в чем бы то ни было», — написал я тогда в социальной сети. Они впали в ступор. Моральных барьеров не ссориться с главой государства у меня фактически не было. Конечно, я осознавал масштаб игры, которую могу развернуть, степень опасности и последствий, количество нажитых врагов и «друзей», которых потеряю.

Однако я также понимал, что другого пути у меня нет. Моих людей взяли в заложники, мой бизнес арестовали и обесточили, мне нужно было доказать европейцам, британцам и американцам, что дело, сфабрикованное против меня, носит политический характер. А, следовательно, я должен был показать им пленки. Те самые записи, сделанные на гаджеты в кабинете украинского президента, подтверждающие коррупцию в высших эшелонах власти с участием первых лиц.

Я позвонил Крюковой и рассказал ей несколько эпизодов из того, в чем на самом деле мне приходилось участвовать в период моей работы с президентом. Она вцепилась в мои истории мертвой хваткой и начала вытягивать по одной: парламентская коррупция, прямое президентское влияние на голосование в Раде, попытка покупки телеканала «112» из цензурных соображений, давление на бизнес Ахметова и взятка президенту — я стал источником резонансных антикоррупционных расследований ровно до момента, пока не сообщил о главном. О том, что записывал президента и что в архиве моей фонотеки есть записи с голосом главы государства. Новость об этом стала сюрпризом для украинской элиты и шоком для Банковой. Всех гостей президента начали обыскивать с двойной тщательностью. Прапорщик у входа в президентский кабинет не только отнимал мобильные телефоны, но и снимал с визитеров часы. «Пленки Онищенко» стали главной новостью политического сезона.