Петр Столыпин. Революция сверху

«До последних дней все как будто постепенно налаживалось. Ценой уступок и самоограничений была добыта возможность законодательной работы… рисовалась радостная возможность мирного прогресса обновления родины. Но под очевидным воздействием каких-то новых давлений г. Столыпин в своей последней речи резко повернул курс политики».

Некоторое время спустя на Столыпина «наехали» правые, окопавшиеся в Государственном совете. Мы помним, что это был за милый орган. Так вот, тамошним сидельцам очень не нравился взлет Столыпина. Еще бы! Петр Аркадьевич прочно устроился у руля государственной власти, оттерев всех. Его решили поставить на место.

«Одновременно крайние правые начали кампанию против Столыпина, развязав “министерский кризис” в его истинно русском варианте. Поводом к нему послужил мелкий законопроект о штатах морского генерального штаба, внесенный морским министром в первую сессию III Думы. 24 мая 1908 г. законопроект был принят. Однако Государственный совет, сославшись на то, что, утвердив штаты, Дума нарушила 96–ю статью Основных законов, согласно которой строевая часть (и, следовательно, штаты) является исключительно компетенцией царя, отклонил его. Дума, говорил лидер правых в Государственном совете П. Н. Дурново, имела право утвердить лишь испрашиваемую сумму, а не сами штаты. Утвердив их, она тем самым вторглась в прерогативы монарха. Впервые Государственный совет открыто выступил против III Думы и Столыпина. Все это сопровождалось большим шумом в правой печати с воплями об “узурпации”, покушениях на “прерогативы” и т. д. Всем было ясно, что острие интриги направлено против премьера. Последнему, однако, ничего не оставалось, как настаивать на своем: в абсолютно неизменном виде законопроект был снова внесен в Думу, и 19 декабря 1908 г. Дума, признав законопроект спешным, вновь приняла его в прежней редакции. При этом докладчик, известный нам Н. В. Саввич, специально проанализировав 96–ю статью, показал, что никакого ее нарушения со стороны Думы не было.

19 марта 1909 г. вновь принятый Думой законопроект был поставлен на повестку дня Государственного совета. Обсуждение было бурным, но на этот раз с помощью сильного нажима удалось провести законопроект 87 голосами против 75, и то только потому, что Столыпин признал факт нарушения 96–й статьи и обещал не допускать таких казусов в будущем.

Эта победа оказалась пирровой. Против премьера и Гучкова была развязана такая ожесточенная кампания, что Столыпин оказался на грани отставки, а лидер октябристов – перед перспективой бегства половины своей фракции в лагерь правых».

(А. Аврех)

Против «премьера» началась очень серьезная кампания в печати. Возглавлял её знакомый нам М. О. Меньшиков и… английская газета «Дейли телеграф». Последняя заявляла:

«Конституционное самодержавие дошло до поворотного пункта, и монарх, сознавая это, приостановился на момент, прежде чем повернуть направление политики».

Фактически Столыпину ставили в вину стремление захватить реальную власть в стране.

25 марта 1909 года Гучков писал своему стороннику Звегинцеву: «Общее положение неважно, отставка Ст-на и части кабинета возможна».

Праволиберальная газета «Слово» писала:

«То, что называют “министерским кризисом”, имеет важное и общественное значение… Одна за другой за эти годы с политической сцены сходили общественные группы, но перед исчезновением октябристов невольно охнешь и откроешь рот от изумления. Ведь если устанавливающейся системе управления Россией не нужны даже такие лица, как Гучков, оказавший громадную моральную поддержку правительству еще в кровавые дни московского восстания, то кто же нужен? У Гучкова был план, было ясно сказавшееся в его военно-морских речах национальное воодушевление – и он все-таки за бортом; он был ставленником тех, к которым должно перейти дворянское наследство, – оказывается, что от них только пузыри идут. Вот эта сторона переживаемого нами кризиса может быть действительно роковой, так как она образует пустоту вокруг власти, которой она должна бояться не меньше, чем природа».

Правых можно понять. Они опасались, что из Столыпина выйдет «русский Бисмарк». Как известно, прусский «железный канцлер» фактически руководил сперва Пруссией, а затем и Вторым рейхом – да так, что мало никому не показалось. Представители элиты, готовы были это терпеть, когда на пороге стояла революция. А вот когда обстановка более-менее устаканилась – начались претензии… Они в упор не понимали, что никакого «успокоения» на самом-то деле не произошло, что 1905–1907 годы – это только первая серия. Но… Ребята решили, что теперь можно снова жить расслабленно, как раньше.

Правда, отставка так и не состоялась.