Петр Великий. Деяния самодержца

Хотя в эпоху непрерывных войн воинская повинность для всех сословий стала необходимым средством пополнения армейских рядов, большинство армий этого периода все же состояло из профессиональных солдат. Многие из них – и офицеры, и рядовые – были иностранными наемниками: в то время солдат по собственному усмотрению мог вступить в любую армию и воевать против кого угодно, кроме своего короля. Зачастую короли и принцы, придерживавшиеся нейтралитета, поставляли целые полки наемников для воюющих соседей. Так, во французской армии были швейцарские, шотландские и ирландские полки, в голландской армии – датские и прусские, а в армии империи Габсбургов служили представители всех германских государств. Некоторые офицеры переходили из одной армии в другую с такой же легкостью, с какой современные клерки меняют место работы, но ни те, у кого они служили раньше, ни их будущие наниматели, не видели в этом ничего предосудительного. Мальборо, будучи двадцатичетырехлетним полковником, служил у маршала Тюренна, выступал против голландцев и на большом параде удостоился похвалы самого Людовика XIV. Впоследствии, командуя армией, состоявшей в основном из голландцев, Мальборо чуть было не скинул с трона Короля-Солнце. Некоторое время – до и после вступления Петра на трон – старшие офицеры русской армии почти сплошь были иностранцы; если бы не они, царь выводил бы на поде боя не войска, а толпу мужиков.

Обычно профессиональные солдаты вели военные действия согласно общепринятым правилам. Так, почти без исключений соблюдался сезонный ритм: лето и осень отводились для военных кампаний и сражений, зима и весна – для отдыха, вербовки и пополнения всяческих запасов. В основном эти правила диктовались погодой, урожаем на полях и состоянием дорог. Каждый год армии ждали, пока стает снег и зазеленеют луга, чтобы было достаточно свежей зеленой травы для кавалерийских и обозных коней. В мае и июне, едва подсыхала дорожная грязь, длинные колонны людей и обозов приходили в движение. Проводить маневры, осаждать крепости и ввязываться в сражения генералы имели возможность до октября. К ноябрю, с первыми морозами, войска начинали переходить на зимние квартиры. Эти почти ритуальные правила неукоснительно соблюдались в Западной Европе. Десять лет подряд, пока длилась кампания на континенте во время войны за Испанское наследство, Мальборо ежегодно оставлял армию в ноябре и до весны возвращался в Лондон. В те же самые месяцы старшие французские офицеры возвращались в Париж или Версаль. Давно исчезнувшим атрибутом тех цивилизованных войн были паспорта-пропуски, выдаваемые заслуженным офицерам для проезда по территории неприятеля кратчайшим путем к месту зимнего отпуска. Рядовые, разумеется, подобными привилегиями не пользовались. Для них вопрос о побывке дома до конца войны вообще не стоял. Если им везло, они в течение самых холодных месяцев располагались на постой в городах. Однако гораздо чаще они оказывались в переполненных ветхих казармах и бараках зимних лагерей, где становились добычей стужи, болезней и голода. По весне свежие пополнения рекрутов восстанавливали потери в рядах.

В то время армии на марше двигались медленно, даже когда их продвижение не встречало препятствий. Немногие армии могли пройти в день более десяти миль, обычный же дневной переход составлял пять. Исторический бросок Мальборо от Нидерландов вверх по Рейну в Баварию перед сражением при Бленхейме в то время сочли «молниеносным» – 250 миль было пройдено за пять недель. Обычно движение замедляла артиллерия. Лошади, с трудом тянущие тяжеленные, громоздкие пушки, колеса которых оставляли на дорогах устрашающие рытвины, просто не могли двигаться быстрее.

Армии продвигались длинными колоннами, батальон за батальоном; впереди и по флангам кавалерийский заслон, в хвосте подводы, фуры и зарядные ящики для пушек. Обычно армия пускалась в путь с восходом солнца и становилась на бивуак под вечер. Ежедневная разбивка лагеря на ночь требовала почти столько же усилий, сколько и дневной переход. Нужно было поставить рядами палатки, распаковать поклажу, развести костры для приготовления пищи, наносить воды для людей и животных и отвести лошадей пастись. Если неприятель был неподалеку, место для лагеря приходилось подыскивать особенно тщательно и затем еще сооружать временные земляные укрепления с деревянным частоколом – на случай возможного нападения. А наутро, чуть свет, не успевших отдохнуть людей уже поднимали, и в предрассветном сумраке приходилось сворачивать лагерь и снова грузить все на подводы для следующего дневного перехода.