«ПЕТР ВЕЛИКИЙ, Историческое исследование

Лестное удовлетворение самолюбия ожидало Петра в Пе-ченне будущего лета. В августе на корабле собственной постройки «Иягерманландия» он произвел смотр эскадрам: русской, датской, голландской и английской, собравшимся на рейде в Копенгагене под его начальством. Англия и Голландия участвовали только на параде, но произошло соглашение относительно совместного действия флотов русского и датского в Шонии, и присутствие двух других флотов, хотя и чисто демонстративное, дало, однако, союзникам могущественную моральную поддержку. К несчастью, соглашение расстроилось в ту самую минуту, когда должна была начаться действительно общая работа. С той и другой стороны возникли взаимные подозрения, обвинение в намерениях, чуждых предполагаемому предприятию. Напрасно Петр напрягал всю свою изобретательность и энергию, спеша в Штральзунд, чтобы поторопить прибытие запоздавших датских транспортов, пускаясь в опасные рекогносцировки под огнем неприятельских батарей. Его шлюпку «Княжна» пронзило ядро. Сентябрь приближался, а дело еще не подвинулось вперед ни на шаг, и русский штаб единогласно заявлял, что следует отложить экспедицию до будущего лета. Союзники негодовали. Петр сбросил маску; он вошел в соглашение со шведами относительно раздела Померании и Мекленбурга! Только с этой целью он и прибыл в Германию! Может быть, он даже подумывал о Копенгагене! Столица приводилась в оборонительное положение. Гражданам раздавалось оружие. Ганновер, настолько недоброжелательно отнесшийся к водворению русской царевны в немецких землях, что предлагал даже царю союз с Англией и содействие английского флота за отказ от мекленбургского замужества, проявил наибольшее раздражение. Утверждают, что король Георг даже хотел послать приказ адмиралу Норри-су, командиру отряда английских судов в датских водах, завладеть особой русского государя и потопить его эскадру. Стэнхоп, на которого было возложено такое поручение, указал на необходимость посоветоваться со своими коллегами и дал время государю успокоиться, но Петру его союзники сделались противны. Он приказал своим войскам очистить Данию, двинувшись в Ростов. Шереметев водворился с большей частью своих отрядов в Мекленбурге, а сам царь направился в Амстердам, куда привлекал его Герц, раскрывая перед ним новые перспективы.

Герц, бывший министром герцога. Голштинского, прежде чем сделаться доверенным лицом Карла, сначала старался спасти интересы своего повелителя от кризиса, грозившего им погибелью, связав их с судьбою короля шведского. Он вел переговоры с Пруссией, Ганновером, королем польским, чтобы выговорить себе долю из добычи после побежденного героя; с царем - чтобы выдать замуж русскую царевну за герцога Голштинского и затем возвести последнего на шведский престол. Таким образом, он заранее изменял своему будущему повелителю и подобными поступками приобрел себе в Европе самую плохую дипломатическую славу. Однако, отвергнутый союзниками, видя, что датчане заняли герцогство Голштин-ское без всякого сопротивления с чьей-либо стороны, он с полной искренностью обратился к шведскому герою, вернувшемуся из Турции, Искать спасения герцогства Голштинского в торжестве Карла; сократить для того число его врагов; отделить Данию; поставить претендента в зависимость от Георга Ганноверского и тогда начать переговоры непосредственно с царем, даже с Пруссией, если окажется возможным, пользуясь посредничеством Франции, - вот план, на котором теперь, остановился Герц.

Прибыв ъ Голландию, где Герц находился с мая месяца 1716 года, Петр благосклонно выслушал его соблазнительные речи. Сторонник претендента, шведский врач Эрескинс, которого Герцу удалось поместить около царя, подготовлял для того почву. Что касается содействия Франции, оно казалось обеспеченным: план Герца, в сущности, только возобновил руководящую мысль последнего франко-шведского договора 13 апреля 1715 года. Франция обязалась тогда поддерживать Карла XII в его стремлениях вернуть свои забалтийские владения и герцога Голштин-Готторпского в его притязаниях. Как уже сказано, мысль Герца -. французского происхождения, и происхождения хорошего: она принадлежала Людовику XIV и Торси. Великий король и его министр заботились о предохранении от полного разрушения системы союзов, обеспечивавшей Франции на многие века ее положение в Центральной Европе наряду с империей. Ослабление Турции и Польши, удар, нанесенный Швеции Россией, подточили это здание у самого основания. Мысль о поддержании его при помощи других материалов, обратившись к самой России, еще не созрела, и понадобилось много времени, чтобы восторжествовать ей над духом рутины и более законной приверженности к старым, уважаемым традициям. Мысль Герца, за неимением лучшего, явилась довольно сносным исходом.