Что всё я с горестию размышляя и видя, что ничем тебя склонить не могу к добру, за благо изобрёл сей последний тестамент тебе написать и ещё мало пождать, аще нелицемерно обратишься. Ежели же ни, то известен будь, то я весьма тебя наследства лишу, яко уд гангренный, и не мни ce6е, что один ты у меня сын, и что я сие только в устрастку пишу: воистину (Богу извольшу) исполню, ибо я за моё отечество и люди живота своего не жалел и не жалею, то како могу тебя непотребнаго пожалеть? Лучше будь чужой добрый, неже свой непотребный».
Как видно, с давних уже пор между отцом и сыном раскрылась бездна. Царь прежде бранивал и бивал Алексея; затем не говорил с ним ни слова в продолжение нескольких лет. При тогдашних приёмах педагогики царь мог позаботиться о напечатании этого письма, не подозревая, что указанием на суровое и холодное обращение с сыном он винил во всём деле и, прежде всего, себя самого.
«К тому же сколько лет, почитай, не говоря с тобою», – пишет Пётр. Что ж это за метод наставления, где тут видно желание успеха, желание поправить дело?
Итак, его отец, видя, что из-за своей неспособности тот становится недостойным наследовать ему, и что, кроме того, слабость его темперамента действительно не позволяет ему принимать необходимое участие в делах правления, и что, следовательно, он повернёт всё назад, когда случай предоставит ему возможность взойти на престол, – решил либо принудить его поступать согласно своим правилам, либо отказаться от наследования…
На следующий же день после вручения письма Екатерина родила сына, которому дано было, так же как и сыну Алексея, имя Петра. Этот следующий день тоже возбуждает вопрос, был ли объявлен действительный момент рождения? Или Пётр и Екатерина почему-либо надеялись, что на сей раз родится не дочь, а сын.
Письмо отдано, и на другой день рождается у самого царя сына. Какую тревожную ночь провели Пётр и Екатерина в ожидании этого дорогого гостя! Как билось у них сердце при всяком ощущении! Какова радость должна была быть у них при первом крике этого младенца, который приводил их торжественно к цели и увенчивал всё тяжёлое тёмное дело! Пётр мог подумать, что сам Бог благословил его намерение и его действие (но этот младенец пережил недолго своего брата).
На письме царя к Алексею показано число 11 октября, когда ещё у Алексея не было сына. Оно было отдано 27 октября, накануне рождения Петра Петровича. В новейшее время это обстоятельство вызвало следующее объяснение: Пётр подписал своё письмо задним числом, до рождения внука; иначе бы можно было думать, что царь осердился на сына, в сущности, за то, что у этого сына родился наследник, именно в то время, когда Екатерина могла родить сына и проч. Мы не берёмся проникнуть в тайну мыслей царя. Быть может, Соловьев прав, объясняя позднюю отдачу письма болезнью царя .