Эмили Б. Мартин

Певчая птица и тень

(Лесничая — 0,5)

Перевод: Kuromiya Ren

— Джен. Джен, проснись… Ты должна проснуться.

Джен пошевелилась, окутанная теплым коконом сна.

— Грр… уйди, Сенна.

Соседка Джен схватила одеяло и убрала его, впуская холодный воздух. Та выругалась, сжалась и потянулась за одеялом.

— Сенна! Уйди! Еще рано вставать!

— Да, — тревожно сказала Сенна. — Середина ночи. Но ты должна вставать… ради кузины.

Джен застонала.

— Всего день после середины лета. Я не пойду ради глупого дела… в прошлый раз она заставила меня девять часов рубить сосны…

— Нет, — прервала ее Сенна, и сквозь туман сна Джен уловила не просто раздражение — Сенна была испугана. — Это не дело. Что-то случилось. Думаю… она в беде.

Джен открыла глаза. Мысль об Элламэй в беде почти вызывала смех, она могла победить в любом кризисе, получить медаль, если бы король посчитал ее достойной такого. Джен не представляла, как ее кузина могла лишиться своего уже легендарного статуса чемпионки Сильвервуда.

Если только…

Джен села.

— Что случилось? ​

— Вставай, обувайся. Скорее, я не знаю, сколько у нас есть времени, — Сенна бросила ей штаны под ночную рубашку, а потом гражданские сапоги.

— Сенна, — сказала Джен, застегивая пояс. — Расскажи, что происходит.

— Я не знаю! — с болью сказала она. Она была в отряде Элламэй, одна из скаутов, которые служили ей, как Лесничей. — Но она в тюрьме.

Пальцы Джен застыли на сапогах.

— В тюрьме?

— Они заперли ее прошлой ночью. Вряд ли об этом должны знать, но мой брат — страж во дворце, и он рассказал, что ее привели.

— Почему она там?

— Не знаю. Что-то насчет короля. И измены. Стражи тюрьмы никого не впускают, но, может, сделают исключение для семьи, — она подняла Джен на ноги и толкнула к двери. — Иди!

Джен вышла в коридор бараков. Все еще не проснувшись, она собралась с мыслями и побежала к коридору с колоннами, соединяющему крыло стражей с дворцом. Коридоры были темными и тихими, но тишина была не спокойной, как должно быть глубокой ночью. Тишина была напряженной, почти осязаемой, будто дворец затаил дыхание. Джен выбежала из крыла стражей в смежное фойе, заметила, что лампы горели не всюду, а особое их скопление было у кабинета, где хранили записи скаутов. Двери были открыты там, где не должны были, и шепот доносился из-за других, хотя там должно быть пусто.

Во дворце стражи не стояли напряженно на своих местах, многие выглядывали из-за углов или склонялись над перилами и шептались. Она спешила мимо них. Если они слышали новость об Элламэй, и если узнали ее, то понимали, куда она шла. Сердце Джен сжалось от тревоги. Лесная стража будет бунтовать за Элламэй, но она не знала этого насчет вооруженной стражи и дворцовой — последние были далеки от дел в стране, ближе к внутреннему кругу короля. Джен не знала, посочувствуют ли они ей или ее кузине. Сложнее всего будет на площадке перед тюрьмой. Если стражи ее не пустят — а они не должны были — Джен не знала, что будет делать.

Но, к ее шоку, на площадке никого не было. Два угла, где обычно стояла дворцовая стража, были пустыми, и тяжелая дверь была приоткрыта, вела во тьму лестницы тюрьмы. Куда они ушли? Они были внутри? Кто-то еще пришел посмотреть? Во дворце из родни Элламэй была только Джен.

Она не ждала, размышляя. Она открыла дверь и побежала вниз по лестнице, путь озаряли дымящиеся железные фонари. Она добралась до дна, ожидая найти стражей в патруле, но их не было.

Элламэй сбежала и обезвредила стражей? Столько Джен подумать об этом, как она отмахнулась от такой мысли. Ее кузина не напала бы на стража-товарища.

Джен замедлилась у первого блока камер, заставляла себя смотреть за решетки. Некоторые были пустыми, но не все — бедные дрожащие дураки, не заплатившие налоги или не давшие показания, или о которых шепнули, что они не верны королю. ​ Многие спали, но некоторые расхаживали и бормотали, а то и просто смотрели в коридор. Джен сглотнула и шла вперед, заставляя себя заглядывать в каждую камеру.

Элламэй не было ни в первом блоке, ни во втором. Третий был дальше всех, там держали самых опасных преступников — убийц и изменников.

— Великий Свет, ты ходишь громче лося, забредшего во двор.

И ее кузину.

Она лежала на спине на камнях, уперев ноги в стену. Ее темные волнистые волосы разметались за ней, выбившись из привычного неопрятного пучка. Она была в форме, темно-зеленая ткань казалась черной в тусклом свете, поблескивало серебро украшений на форме и броши Лесничей.

Она не смотрела на Джен. Она сверлила взглядом потолок.

— Мэй, — Джен опустилась на пол у прутьев.

— Извини, но я в форме, так что зови меня официально, Юнко.

— Что случилось? — спросила Джен, не желая нападкам кузины сбить ее с толку. — Что происходит? Почему ты тут?