Пьяная Россия. Том 2

Два толстых, разжиревших бульдога составляли ему, в обыкновении, компанию. Иногда к их обществу присоединялась теща Сени, полная и чрезвычайно активная дама. Теща тоже все время что-то жевала и без умолку трещала о новомодных диетах. Сеня ее лениво слушал, иногда машинально кивая, за много лет общения с тещей, он выучил все ее закидоны наизусть. И точно знал, что ей подарить, к примеру, на Новый год или на 8 марта, безразлично. Теща с ума сходила от спортивных снарядов, в ее комнате стояли всевозможные тренажеры, возле кровати валялись гантели. А на юбилей, когда ей стукнуло шестьдесят пять, Сеня привез небольшую штангу и, украсив ее бантиками, подарил обрадованной теще. Но, несмотря на столь творческую жизнь, теща нисколько не худела и потому из общества зятя и его двух толстозадых бульдогов не выделялась. Все вместе они частенько выходили во двор и неторопливо прогуливались, оглядываясь, не без удовольствия, на дом.

Сеню при этом распирала гордость, ведь, по сути, дом был выстроен на его средства.

Сам дом представлял собой своеобразный замок в миниатюре с башенками и бойницами, строить дома в виде замков было чрезвычайно модно. Перед домом находился небольшой бассейн, всю поверхность которого покрывали медленно кружащиеся по воде желтые осенние листья. На дворе стояла золотая осень и потому опавшая листва была скорее законным явлением, нежели чем-то неестественным. Возле бассейна в старинном русском стиле была выстроена деревянная беседка, выкрашенная в белый цвет. В ней часто, до самых заморозков собиралось все семейство. На круглом столе появлялся пыхтящий угольный самовар с заварочным чайником наверху. В плетеных вазочках обязательно лежала гора сдобных булочек, домашних пирожков, сладких печений и крендельков. Семейство после чая частенько, всем составом, щелкало орехи. В ход шли все орехи, какие только можно было приобрести на рынке, но особо любимым считался жареный арахис.

Арахис ели и поглощали килограммами. Знающий врач сказал бы, что в организмах семейства есть какой-то пунктик, что-то стало быть не хватает, какого-то витамина. Ну, а соседи вокруг, соблазненные запахом жареного арахиса, тоже бежали покупать вожделенные орехи, чтобы жарить и есть.

Таким образом, дух жареного арахиса просто не покидал элитного поселка славного Подмосковья, где и обитал со своей семьей преуспевающий бизнесмен, владелец «заводов и пароходов», Семен Новосельцев и заехавший в поселок гость, принюхиваясь и поводя по ветру длинным носом, спрашивал озадаченно, а чем это у вас так замечательно пахнет?

Вместо ответа, ему улыбаясь, протягивали тарелку полную жареного арахиса.

И как-то такой гость постучался в толстые железные двери ворот дома Новосельцевых. Сеня открыл скрипучую калитку и обомлел. Перед ним стоял тесть.

А надо бы немного отступить в прошлое и рассказать чуть-чуть о новоприбывшем.

Он жил обыкновенной жизнью, как все, завод, сто грамм водки до смены и кружка пива в пивной после смены; карты или домино по выходным, стол во дворе со скамейками и друзья с болтологией; дочь с уроками и гулянками, неумело накрашенными ресницами и размазанной по губам яркой помадой; жена со своими амбициями.

И вдруг, в цехе его завода появилась новенькая работница. Она отличалась от мускулистых баб цеха, выделялась белизной лица и хрупкостью рук. Сене хотелось ее защищать и оберегать от грубых работяг и железных заводских станков. Незаметно для себя он полюбил новенькую, тем более, что и она обратила на него самое пристальное внимание. Она была веселой, забавной, не очень красивой, но интересной. А главное, одинокой и жаждущей семьи.

Он стал метаться между нею и своей семьею. Ему трудно было выбрать, трудно было решиться на разрыв с женой, нарушить налаженный быт, ох, как трудно. Но что он мог поделать? Она была повсюду. Где ее не было? Как от нее было уйти?

Она преследовала его в мыслях, даже когда он дома разглядывал с пристрастием свою жену, горбатившуюся в ванне над стиркой бесконечных гор его грязных носок и его грязных брюк. Он чувствовал несправедливость происходящего по отношению к своей второй половине, но волны ярких любовных ласк, в которых он просто купался, продолжали и в воображении накатывать на него.

Воображение – страшная штука! Навоображаешь себе того чего и нет, ну и вдохновленный лезешь к женщине, а она тебя сковородкой по голове! – и он опомнившись чесал свою макушку.

Однако он мечтал и в воображении своем видел, как она сбрасывает с себя сорочку и замирал, в восхищении, разглядывая ее. Она стояла перед ним обнаженная, васильковые глаза на белом лице светились теплым счастьем. Он медленно оглядывал ее всю, со вкусом смакуя каждый миг прекрасного виденья. И она легко поворачивалась под его взглядом, бесстыдно демонстрируя свое розовое тело с налитой грудью, тонкую талию и золотой пух на лобке. Она знала о своей красоте и кружилась перед ним, на цыпочках, чтобы он мог увидеть ее стройные белые ноги.