Пять историй с вопросами и ответам

И всё началось сначала: Иру снова вызывали в полицию для дачи показаний и просили что-то вспомнить. Но в этот раз вызывали и отца. Сделали попытку поговорить и с матерью, но поняли, что это бесполезная трата времени и нервов. На первом допросе, вернее, беседе, Ирина смогла повторить только то, что ночью рассказала полицейскому, а на следующее утро вдруг вспомнила, что нападавший предлагал ей что-то отдать, чтобы никто не пострадал. И потом, когда отец дрался, а Ира пыталась ему помочь, этот бандит или вор резко повернулся к ней и ударил рукой, но в тот момент глаза их встретились. И Ирина сейчас была уверенна, что это были, так же широко раскрытые с увеличенным зрачком, глаза того мужчины на крыше. А отец сразу вспомнил, что во время драки увидел на шее напавшего мужчины татуировку из трёх звёзд разного размера. Дела о гибели девушки и теперешнем нападении на Ирину сразу объединили, правда, это не сильно помогло следствию, так как в базе полиции человек с такой татуировкой или, тем более, с расширенными зрачками, не числился.

На следующий день Ирине даже некогда было сходить в институт, поэтому возвращалась она домой из полиции чуть раньше обычного. Переходя дорогу напротив своего подъезда, услышала, что её кто-то окрикнул по имени. Девушка завертела головой, и снова увидела спускающийся парашютик с прикреплённым к нему пакетом. Ира поймала летающий объект и сердито закричала, поворачиваясь в разные стороны:

– Эй, ты кто? Что тебе от меня надо? Почему не можешь по-человечески общаться?!

Так как никто не захотел с ней поговорить, девушка зашла в подъезд, сердито хлопнув дверью. Дома она открыла пакет, в нём лежала флешка. Ира подбежала к компьютеру, вставила флешку. На ней оказались фотографии того человека, что на неё напал накануне. Фотографии были сделаны в те мгновенья, когда мужчина заходил, а через какое-то время выбегал, из ириного дома. Снимки были сделаны в темноте, с какого-то окна дома напротив, поэтому качество у них было совсем неважное. Но на некоторых фото мужчина развернулся лицом к объективу снимавшего, и, как предположила Ирина, лицо это вполне можно было узнать.

– Папа, – закричала она, – иди, посмотри, что у меня есть!

Из кухни вышла мать. Она была раздражена и даже зла:

– Да что же ты орёшь, словно в лесу заблудилась?! И так голова раскалывается.

Ирина с тревогой глянула на мать, поражаясь, как ужасно выглядит эта взвинченная, постоянно раздражённая, с чёрными кругами под глазами, а некогда красивая женщина. И ей её стало в очередной раз безумно жалко:

– Мамулечка, пойдём чаю попьём. А где папа?

– Сказал, что на работу пошёл, – сказала мама, тяжело вздохнув, и пошла следом за дочкой на кухню.

– Мама, или хочешь, мы с тобой пройдёмся. Мне со следователем надо поговорить, а ты со мной погуляешь до отделения полиции.

Ирина взяла флешку, помогла матери собраться и, войдя в отделение полиции, пошла в кабинет следователя.

– Мама, ты в коридоре меня подождёшь? Вот здесь посиди. Я быстро.

Следователь, подробно расспросив, откуда у Иры эта флешка, только вставил её в компьютер и начал просматривать, как дверь резко распахнулась. На пороге стояла ирина мама:

– Достали все меня! – сообщила она сердито. – Гражданка, вы к кому, гражданочка, кого вы ждёте? А я просто сижу и дочку жду. Лучше я у вас побуду.

Ира виновато глянула на следователя:

– Сергей Викторович, это моя мама, Надежда Михайловна.

– Да я в курсе. Очень приятно. Мы уже с вашей мамой сталкивались.

– Точно! – подтвердила та. – Я, конечно, спросонья тогда была…Но вас помню. У меня вообще фотографическая память на лица.

Удивлённая Ирина ничего не успела сказать, потому что мама быстро подошла к компьютеру следователя и ткнула в экран пальцем:

– И вот этого парня я знаю! Несколько дней назад я проходила мимо соседнего магазина, а он стоял за углом и очень громко ругался с красивой барышней.

– И когда это было, не припомните? – следователь впервые с интересом посмотрел на эту странную женщину.

– Ну… Это, наверное… Нет, точно. Это было в тот день, когда на нашу Иришку свалился с крыши труп.

Ира во все глаза смотрела на мать, она к ней относилась последнее время, как к маленькому, капризному ребёнку, а тут такая неожиданная наблюдательность.

Надежда Михайловна занервничала, так как и дочь, и полицейский молчали, разглядывая ее с удивлением:

– Чего вы молчите-то?! Думаете, что я вру? Да я вам и девушку, с которой он ругался, могу описать. Я ещё почему на них обратила внимание – был день, да и место такое – обыкновенное, а барышня была одета и накрашена, как для приёма какого-то.

– Для приёма? – почему-то очень удивился следователь, так как его самого напрягало то, как была одета погибшая. Он тогда решил, что она собиралась в театр, и не понимал, почему девушка оказалась на крыше.

– Мама, ну, ты даёшь, – с удивлением протянула Ирина, так как сама практически никогда не обращала внимания на то, как и во что одеты люди.

Следователь выхватил фотографию из своего стола и толкнул её собеседнице:

– Надежда Михайловна, не припомните, эта не она ругалась с тем молодым человеком?