Пять кубков (ЛП)

Это связано с толерантностью. Наша толерантность к этому веществу продолжает расти даже тогда, когда мы больше не питаем эту тягу. Увлекательно. По крайней мере, мне кажется, что ум никогда не забывает наши привычки, наши желания, которые так глубоко запечатлены в нашей сущности.

Я думаю об этом сейчас, пока сижу на диване Портер, и смотрю на нее через всю гостиную, потому что все мое тело жаждет ее.

Я продолжаю с Портер именно так же, мое тело реагирует на ее феромоны, на ее смех, ее прикосновения, ее вид, словно это та ночь в баре, где мы почти поцеловались.

– О чем думаешь? – спрашивает она.

– О зависимости, – выплевываю.

Ее гортанный смех прокатывается по моей коже.

– Твой мозг никогда не останавливается. – Она соскальзывает с кресла и направляется к дивану, ее походка медленная, неторопливая, соблазнительная. Ее колени располагаются между моими. Ощутимое трение распаляет меня.

– Позволь мне отвлечь тебя... от всего.

Она тянется рукой за спину и начинает расстегивать молнию на платье. Эротический звук расходящихся зубцов сводит меня с ума. Я видел сексуальность Портер и раньше. На каждый Хэллоуин – помните, любимый праздник Мел? – Портер выигрывала свой собственный конкурс на самый развратный костюм.

Я видел, как она флиртовала с мужчинами. Наблюдал, как она использует свое обаяние в зале суда. Я видел ее уловки, никогда сам не являясь их целью.

И я признаю, если бы она положила на меня глаз в ту первую ночь... и Мелани никогда не вошла бы в эту дверь... я был бы так же беспомощен, чтобы сопротивляться ей, как и сейчас.

Ее рука останавливается на середине молнии, отчего верх платья спадает достаточно низко, чтобы обнажить выпуклость груди. С трудом отрываю взгляд от дразнящего вида.

– Что случилось?

– Дерьмо. Я действительно нервничаю, – она через силу смеется, голос дрожит.

Пустая боль пронзает мою грудь. Я пододвигаюсь вперед и обхватываю ее бедра, прижимаясь лбом к мягкому животу. Вздох, который слетает с моих губ, чувствует себя оторванным от легких.

– Все хорошо. Мы можем не торопиться.

– Думаю, что три года – это достаточно медленно, – отвечает она. Я чувствую, как она дрожит, и поднимаю глаза. – Знаешь, она выиграла. Я сражалась за тебя той ночью, после того как мы вышли из бара.

От замешательства я хмурю брови.

– Что?

Она тяжело выдыхает.

– Уэст, я не святая. И Мел тоже, Боже упаси ее чистую душу. – Она застегивает молнию на платье и скрещивает руки на груди. – После того, как мы вышли из бара, гораздо более пьяные, чем нужно, все началось как шутка. Может, мы могли поделить тебя. Затем Мел пошутила: "Пусть победит лучшая". Ну, мы и начали. Произнося в пьяном виде такие вещи, о которых мы обе сожалели и которые едва не стоили нам нашей дружбы. Когда протрезвела, я поняла, насколько глупо себя вела. – Она качает головой. – Не было никакого соревнования. Ты не мог отрицать своих чувств к ней. Ты выбрал ее в тот момент, когда увидел, и мне пришлось сделать выбор.

Я шумно сглатываю. Она предпочла скрыть свои чувства ко мне. Ради Мел.

– Ты о ней заботилась.

– Ну, да. – Она улыбается, и это прекрасно. – Я имею в виду, не то чтобы ты не был тогда хорошей добычей, достаточно, чтобы две пьяные девушки потеряли рассудок на одну ночь. – Она подмигивает. – Но ты был не единственным мужчиной в Вашингтоне. И Мел уже становилась для меня кем-то особенным. Чертовски сложно найти хорошего друга.

Я беру ее руки и провожу ими вниз по бедрам, а затем встаю с дивана. Я стою так близко к ней, что могу вдыхать ее лавандовый запах. Ощущаю, как ее тело прижимается к моему. Я поддеваю пальцем ее подбородок и заставляю запрокинуть голову.

– Ты святая. И в твоем святом сердце хватит места для нас обоих.

Я чувствую ее учащенный пульс под своим пальцем.

– Как и у тебя.

Я целую ее, поначалу неуверенно, ожидая, когда она ответит мне. Затем я углубляю поцелуй, приоткрывая ее губы. Вдыхаю ее. Это медленный обжигающий поцелуй. Из тех, что разжигают пламя, а потом угли тлеют в аду.

Я ласкаю ее изгибы, руки исследуют ее тело поверх бархатного платья, затем они неторопливо пробираются к ее спине, где я нахожу эту приводящую в бешенство молнию. Я опускаю ее, мои пальцы скользят по ее коже, пока я стаскиваю платье вниз вдоль ее тела, и она позволяет ему соскользнуть на пол.

Поначалу это должно показаться странным или непривычным. Целоваться с Портер. Но мое тело реагирует на ее прикосновение, ее вкус, как будто она затрагивает записанные воспоминания. Может быть, из другой жизни или альтернативной вселенной. Где между мной и Портер никогда не было никаких барьеров.

Ее руки скользят по моим плечам, и она толкает меня на диван. Это самое эротичное зрелище – смотреть, как она раздвигает ноги, чтобы оседлать меня. Потом я почувствовал ее на своих коленях...

Я издаю шипение.

– Будь осторожна, – предупреждаю я. – Уже прошла минута. – Гораздо больше...

Ее волосы создают завесу вокруг нас, тусклый свет свечей делает ее янтарные блики сияющими, неземными. Грешный ангел, посланный погубить меня.