Пять процентов правды. Разоблачение и доносительство в сталинском СССР (1928-1941)

Логика, по которой письмо отправляют дальше, также довольно запутанная. Четким правилам подчиняется только обращение с письмами, которые представляют опасность для большевистской власти. В доступных нам архивах можно найти письма, чаще всего анонимные, которые содержат нападки на власть: оскорбления, угрозы, критику проводимой политики (в частности в период коллективизации, но также и во время «Большого террора»). Эти письма, подчас очень резкие, иногда просто не получают хода, но чаще всего их передают в органы безопасности, чтобы выявить и покарать авторов.

Систематически обрабатываются и письма, которые изобличают действия органов. Как уже отметил Мерл Фейнсод{536}, письма-донесения на сотрудников НКВД или ОГПУ, которые попадают в общественные институты сбора жалоб, систематически перенаправляются на рассмотрение в эти же организации{537}

. Если чекиста обвиняют в хищениях или подозревают в сомнительном социальном происхождении, РКИ поручает расследование (которое, касайся оно любого другого гражданина, входило бы в ее компетенцию) политической полиции. Даже если жалобщик обращается в РКИ как раз для того, чтобы противостоять ГПУ, которое он обвиняет в бюрократизме, письмо все равно переправляется туда же, в Главное политическое управление. Именно так случилось с жителем Севастополя, который сначала послал письмо ЦКК-РКИ, чтобы заявить о «дефектах в работе и быте в органах ТО ОГПУ». Его письмо передали «для разбора дела начальнику ТО ОГПУ». Спустя некоторое время автора письма арестовали. Его второе обращение в РКИ с жалобой на неправомерность таких действий, опять передается в ОГПУ{538}!

В политическую полицию отсылают не только письма упомянутых выше категорий. Но логику, по которой дела передаются в «органы» определить довольно трудно. Есть все основания утверждать, что компетентным организациям предоставлена некоторая свобода действий. С другой стороны, количество подтвержденных случаев окончательной передачи дел в ГПУ или НКВД составляет относительно небольшую часть от общего числа исследованных писем (около 10, т. е. 2%). В таких условиях сделать определенные выводы достаточно трудно. Но можно предположить, что ОГПУ становится конечным получателем сигналов, когда речь идет о факте открытого сопротивления режиму (контрреволюционная деятельность, обвинения в бандитизме и т. п){539}.[172]

Доносы в чистом виде (N. — враг народа), если они получены другими инстанциями, также часто передаются в органы[173]. В остальном решения имеют более случайный характер.

Как правило[174], обработка жалоб осуществляется по вертикали и производится внутри той системы, которой они были адресованы: секретариат Сталина отправляет полученные письма в партийные органы, приемная Калинина в большей мере обращается к местным исполкомам. Известная степень гибкости все же сохраняется, можно найти примеры писем, полученных Калининым и переданных затем другим руководителям, в том числе Сталину или Орджоникидзе{540}

. Бюро жалоб действуют по схеме обратной иерархии, так же, как и большинство центральных органов управления. Центр оставляет у себя только самые «важные» заявления, остальные передаются в областные или районные бюро в зависимости от характера жалобы. Инструкции 1923 года{541}, на основании которых было создано Бюро жалоб при НК РКИ, тем не менее точно указывали зоны ответственности: жалобы на руководство районов следовало рассматривать в областных бюро, к их же юрисдикции относились жалобы на областные органы управления. Если же в жалобе шла речь о президиуме одной из этих инстанций, ее рассматривали в Центральном бюро. Из этого правила существовали исключения, и принимались компромиссные решения. В любом случае центр предпочитает передавать дела на областной уровень, сокращая тем самым число своих потенциальных собеседников. Отдельные структуры по приему жалоб взаимодействуют друг с другом очень ограниченно: редко случается, что дело передают из области в область или из района в район{542}. Только газеты обладают реальной свободой действий и в зависимости от содержания письма могут обращаться к любому звену в сети.

Из 71 письма, поступившего в Горьковское городское бюро жалоб, 31% — это письма, перенаправленные областной газетой, 29,5% — городской РКИ, подразделением которой и является бюро жалоб. Оставшуюся треть составляют письма, переданные из областной РКИ (11,2%)

или из других газет (22,5%, из них больше половины из «Правды»). Городское бюро берет на себя расследование этих жалоб.

В 1931 году в Бюро жалоб Богородского района Горьковской области 34% от общего числа составляют жалобы, поступившие непосредственно в Бюро, 37% передано местными газетами (20% статей опубликовано, 17% писем не опубликовано). Происхождение последней трети дел нам определить не удалось{543}. В тот год ни одного письма из центра не пришло.

Рассмотрение жалоб