Пять процентов правды. Разоблачение и доносительство в сталинском СССР (1928-1941)

«Райисполком передоверил расследование этих писем второстепенным лицам, которые в течение 6-ти месяцев ведут “расследования” и ничего нет. Уехал инструктор райисполкома Е. Поездил вместе с Ерошенко и Логачевым (сказали что по пьянствовал вместе с ними жаль что своими глазами не видел этот факт) и уехал ничего не подтвердил. Я начал добиватся у райсполкома вторично о расследования выехал. 3-й секретарь райисполкома Ляшенко. Который тоже факты не подтвердил (Но в Ерошенко в гостях побывал) Я начал добиваться в третий раз расследования выехали зоотехник Юганов и инспектор рай[она] которые полностью подтвердили все мои материалы и направили в райисполком. И дальше дело не пошло кто глушит мои письма неизвестно».

Другой автор сетует на незначительность результатов, которых добились проводившие проверку на месте{550}. Таким образом, трудности и препятствия, о которых сообщают отчеты, об инспекторских проверках, — это реальность. И все же многие из тех, кто расследует жалобы, делают свою работу, несмотря на все проблемы, и механизм, пусть и со скрипом, но вращается.

Как ведется расследование

Любое расследование начинается с резолюции, этого знака бюрократической власти в сталинский период. Этим словом называют письменное указание, данное руководителем: несколько слов, дата и подпись. Резолюции порой бывают краткими и сдержанными, но, как правило, все же, довольно многословны. Иногда невозможно понять суть самой жалобы: надпись, сделанная черными или фиолетовыми чернилами полностью покрывает с трудом выведенные карандашом слова жалобщика. Начальник Бюро жалоб Горького исписывает половину первой страницы одного из писем, чтобы указать:

«Срочно тов. Черкосович

Необходимо проверить настоящее заявление и принять соответствующие меры»{551}

Такие резолюции служат реальным проявлением власти читавшего: три буквы — «арх.», и вот уже письму не будет хода. Чуть по-особому расставлены акценты, и проверяющий инспектор понимает: отнестись со вниманием.

По идее расследование должно проводиться очень быстро: согласно директиве ЦКК местным КК-РКИ следует начинать его в день получения{552}. На деле сроки соблюдаются значительно менее строго. Теоретически жалобы солдат Красной армии (находящихся на службе или демобилизованных) имеют приоритет. Трудно понять, соблюдается ли это требование, так как солдатских жалоб сохранилось очень мало[178]

. Можно предположить, что судьба сигналов, переданных из центра, более завидна, чем поступающих из области. Точно также факты, содержащиеся в газетных статьях, расследуются быстрее, чем письма.

Рассмотрение жалобы может производиться и просто по почте или даже по телефону, если речь идет об обычной проверке. Так, когда Саратовскому бюро жалоб понадобилось проверить соответствие факты, изложенные в одной из статей «Поволжской правды», где поднимался вопрос о социальном происхождении ответственных работников органов управления, бюро направляет в соответствующий орган письменный запрос, чтобы получить сведения о лицах, попавших под подозрение{553}.

Однако согласно общему правилу, следует командировать инспектора на место[179]. Он должен встретиться с автором жалобы, с местным руководством (например, с председателем сельского совета, главой парторганизации, профсоюза и т. п.), имеет также право воспользоваться помощью добровольцев. Расследование можно проводить негласно или в более демонстративной форме, например на собрании.