Пять рассерженных жён

Видимо я сумела донести свою информацию, потому что Евгений, который после воскрешения Фрола Прокофьевича уже не должен был верить ни одному моему слову, спросил:

— Что, правда?

— Именно по этому вопросу я здесь и была, — с гордо поднятой головой ответила я. — Нас заказали. Всех. И Тамарку, и Зинку, и Белку, и Польку, и Таньку и даже меня. Фрол Прокопыч, вон, организовал себе убийство и прячется теперь в этой дыре.

Евгений воспринял информацию правильно — побледнел, откинулся на спинку кресла и простонал, все же продолжая мучать стартер:

— Приехали.

И в этот момент завелась его «Тойота».

Глава 32

Дорога до дому пролетела незаметно. Пользуясь хорошим поведением поросёнка, я воспряла и со всеми подробностями рассказала о задуманном злодеянии Фрола Прокофьевича.

Завершила я свой рассказ вопросом:

— Ну, теперь ты понял как был неправ? Стала бы я изменять тебе с таким человеком?

— Вряд ли, — правильно оценил меня Евгений. — Но теперь я понял и то, что досталось ему слишком мало.

— Да ты что! — возмутилась я. — Он и так уже синий. И жены его ещё живы. Так что хватит, но с другой стороны его можно и понять. Ты представь, что вдруг две твои предыдущие жены придут ко мне и начнут со мной дружить, рассказывая по пути какой ты фрукт.

Евгения передёрнуло.

— А ты представь, — сказал он, — что я начну возить двум своим предыдущим жёнам ковры в химчистку и приглашать их на свои дни рождения.

И меня передёрнуло.

— Да, он сволочь, — сказала я, — но сволочь несчастная, падшая и приподнявшаяся. Теперь он набрёл на истинный путь, прозрел и уже не свернёт.

— А я бы не стал так обольщаться, — возразил Евгений, — завтра ты помиришь его с жёнами, они опять начнут интриговать, он опять обидится и бросится их травить, душить и под машины бросать.

— Но я-то уже учёная и буду держаться от этого табора подальше, — заверила я, радуясь и гордясь, что не очень этим киллером своего Евгения испугала.

Нет, все же он у меня настоящий мужчина, все воспринял без лишних упрёков и паники.

Уже утром, когда мы добрались, наконец, до постели и рухнули в неё без сил, Евгений обнял меня и спросил:

— Соня, поклянись, что у тебя с этим Фролом ничего не было.

— Вот же крепко заклинило тебя, — возмутилась я. — Ты же знаешь, я индивидуалистка, а у него целый гарем.

Это было равносильно клятве.

* * *

На следующий день мы с Евгением долго ломали голову над тем, как этого киллера изловить. Перебрали всех жён, и решили брать его или на Изабеллу или на Зинаиду.

За Зинаиду я не волновалась, поскольку она не выходила из своей секретной лаборатории, а за остальных очень даже переживала.

Я обзвонила Полину, Изабеллу и Татьяну, чтобы убедиться, что они ещё живы. Слава богу это было так. Жены были живы, но лишь потому, что продолжали слушаться меня и сидеть дома.

Тамарка уже успела им разболтать, что я обещала найти труп Фрола Прокофьевича, и жены слёзно меня умоляли этот труп поскорей найти. Приспичило им ходить на могилку.

Евгений сказал, что не отпустит меня от себя ни на шаг и взял по этому случаю отпуск. В этот же день он отвёз меня к Изабелле.

Изабелла была вся в слезах.

— В чем дело? — сердито спросила я, подумав: «А что мне тогда делать?»

Она кивнула на свои вазы.

— А-а, — догадалась я, — тебе не терпится поставить на полку пятую. Выбрось эту глупость из головы. Помни: ты не одна. Фрол Прокофьевич всеобщее достояние. Будешь ходить к нему на могилку, как положено, а то разбаловалась уже.

— Я только и думаю о нем, — сморкаясь в платочек, пожаловалась Изабелла. — Соня, такая потеря. Все бы, все отдала за то, чтобы оживить его! Даже свои десять процентов! Думала, что ненавижу, а оказывается — люблю его и только его. Теперь пустота. Такая потеря.

— Это тебе не друга потерять, — сказала я. — Настоящий враг на вес золота. Друзей много, а закоренелых врагов пойди поищи. Все так, одни мелкие завистники, а таких, чтобы кровь в жилах стыла, нет.

— Вот Фролушка был такой, — вытирая глаза, призналась Изабелла. — Кровь в жилах стыла у меня, когда думала о нем. Своими руками готова была его удушить. Эх!

— Ну ладно, ладно, успокойся. Я по делу пришла. Как там твой Вадим?

Изабелла внимательно на меня посмотрела:

— А почему ты спрашиваешь?

— Он же травил тебя.

— Думаешь? Ты же говорила, что не он.

— Этого я не говорила, а сказала лишь, что не стала бы спешить с выводами. Так где он?

— Пропал, — призналась Изабелла. — Как конфеты подарил, так и пропал. Больше не появлялся и не звонил. Правда изредка кто-то дышит в трубку…

«Это Фрол Прокофьевич страдает,» — с сожалением подумала я.

— А как он выглядит, этот Вадим?

Изабелла задумалась.

— Красивый, — сказала она.

— А поподробней можно?

— Высокий, рыжеватый, голубоглазый…

— А более чёткие приметы есть?

Изабелла ещё больше задумалась.

— Нос у него тонкий с красиво изогнутыми ноздрями и губы пухлые.

«Ну чуть ли не портрет моего Женьки нарисовала,» — подумала я и предупредила:

— Смотри, если ещё позвонит, в дом его не пускай.

— Да что ты, — испугалась Изабелла, — у меня же муж.