Пять сказок о жульстве

Стоит он, в зеркало смотрится, и узнать себя не может. Костюмчик-то на него как влитой сел. Нет, ну конечно если хорошенько присмотреться, то и нос из-под картуза его торчит, да и уши тоже его, а вот всё остальное, как неродное, преобразилось всё, и вроде это уже не Христофорушка стоит, а какой важный заграничный гость. Плечи расправились, талия утянулась, ноги стройные, ну красавец красавцем.

– Вот это мне подходяще,… это мне самое то! Знать не зря я к тебе зашёл,… ну и молодец же ты, быть тебе богатым! – зычно вслух похвалил он портного, а сам про себя подумал, – только бы этот швейка с меня картуз снимать не стал,… а то ведь чего доброго увидит моё лицо, запомнит, и пойдёт потом всем рассказывать кому костюм продал,… а этого мне никак не надо,… пора бы мне от него выбираться. Кхе-кхе-кхе!… – для проформы закашлялся он, и тут же распрощавшись, почти бегом выскочил на улицу.

– Ну что же, а теперь можно и погромче о себе заявить!… Как раз на этот случай у меня ещё пару золотых монет в сапоге запрятано осталось… – улыбаясь своему важному виду, хитро пробормотал он. Тут же золотой с сапога достал, в ладошке его зажал, да скорей на один из самых лучших столичных постоялых дворов поспешил. Благо он заранее их все изучил и теперь знал куда идти. А тот двор славился своей дороговизной и любовью иностранцев останавливаться именно там. И эта слава тоже входила в планы Христофорушки. Вот входит он в эту аустерию, и сходу заявляет хозяину.