Пять жизней и одна смерть

Прошла к центральному входу, зашла в калитку. Длинные улицы памяти и скорби. Там была его мама, которая так и не дождалась букета из лилий. Надеюсь, она все видела сверху и простила ему и мне этот прогул. Я бы хотела положить цветы именно ей, но отыскать могилу было нереально. Я даже не знала ее имени, а вызывать лишние подозрения, разглядывая памятники, не хотелось. Если бы на кладбище была стойка информации или алфавитный справочник, можно было бы попробовать найти ее. Но в таком месте их нет, только отпечаток в памяти людей.

Я прогулялась по центральной улице, свернула вправо, прошлась между рядами, выбрала самую заброшенную могилу и, положив букет, вернулась в машину.

– Ты сегодня быстро, там все в порядке?

– Да, все хорошо.

Раньше мне казалось, что самое сложное – привыкнуть к обстановке, к новому телу, обстоятельствам. Но, как оказалось, самым сложным стало притворяться тем, кем ты не являешься. Каждый шаг – промах, каждое движение, слово – не то.

Весь вечер я старалась молчать. К семи часам прибыли гости, три супружеские пары, счастливые и довольные жизнью. Ухоженные и улыбчивые девушки с лицами, не омраченными проблемами. Их мужья – довольные, важные, холеные. Мы поужинали в гостиной, я сидела в центре стола, но неприятностей, на удивление, смогла избежать. Женщины постоянно болтали и смеялись, мужчины вставляли реплики в разговор, снисходительно улыбаясь. Обсуждали недвижимость, цены, отпуск этим летом, кто и куда планирует поехать, мебель и открытие нового элитного спа-центра. В общем, мое молчание было вполне тактичным и непримечательным, по крайней мере, мне так казалось. После ужина Лилиан и какая-то пухленькая девушка раздали каждому мужчине по бокалу виски и выпроводили в сад.

Мы прошли к зоне отдыха, и двое из нашей компании закурили сигареты.

– Ну наконец, – сказал высокий брюнет, вдыхая свежий вечерний воздух.

Остальные согласно покивали и широко улыбнулись. Я последовала их примеру.

Они завели скучные разговоры о машинах, работе, налогах и тратах своих жен. Я старалась кивать, улыбаться, когда все улыбались, но активного участия в разговоре не принимала.

– Давид, ты чего сегодня такой тихий? – спросил низкий круглый мужчина, насколько я поняла, работник банка.

– Не знаю, устал, скорее всего.

– Немудрено. В университете, наверное, шумиха. Да еще Лилиан тебя совсем замучила. Все так же помешана на зачатии? – пошутил высокий брюнет.

«Надеюсь, сегодня у нас необходимости решать этот вопрос не возникнет», – подумала я и снова кивнула.

– Что у вас там в альма-матер творится? Все на ушах?

Я пожала плечами, откуда мне было знать, о чем он спрашивал.

– Не знаю, мне пока не доложили, – выдавила я какую-то чушь.

– Да уж. Ну как все выяснится, расскажешь. Кто бы мог подумать?

Я согласно кивнула.

– Я вот что вам скажу. В этом во всем виноваты демократы, черт бы их побрал, – резко сказал третий и сплюнул.

Через час или около того гости разошлись. Я стояла на веранде, всматриваясь в ясное звездное небо, а во всем теле начинала вибрировать паника. После всех этих разговоров про зачатие я боялась ложиться в одну кровать с Лилиан. Да, наверное, кому-то было бы интересно попробовать себя в роли мужчины, но мне – нет!

Я вернулась в дом и, пока Лилиан убирала оставшуюся посуду со стола, быстро поднялась по лестнице, стараясь остаться незамеченной, и юркнула в спальню. Снимать с себя одежду не хотелось, но проснулась-то я в трусах. Пересилив себя, быстро стянула джинсы, свитер и майку. Забралась в кровать на свою половину и укрылась до самого подбородка одеялом. Только вот на кровати было всего одно одеяло! Я ощущала себя обнаженной и растерянной. Понимала, что есть большая вероятность соприкосновения наших тел. Я почувствовала стыд, от которого на лбу выступила испарина.

«Засыпай, засыпай, нужно уснуть», – убеждала я себя. Но сон, как назло, не приходил.

Свет за дверью погас. Я слышала, как Лилиан вошла в комнату, напевая какую-то песенку, сняла одежду, потом в ванной умылась и почистила зубы.

Она легла на свою половину, натянула на себя одеяло и, немного поерзав, успокоилась. В тишине и спокойствии прошли несколько минут, мы просто молча лежали под одним одеялом. Я уже почти расслабилась, чтобы погрузиться в долгожданный сон, но тут почувствовала ее руку на своей обнаженной спине. По мере того как ее пальцы плавно скользили по коже, перемещаясь все ниже и ниже, по мне рассыпались неприятные мурашки, а к горлу подкатил, не давая дышать, ком. Она промурлыкала:

– Любимый, я хочу…

– Нет! – резко вскрикнула я, не выдержав, и вскочила с кровати.

Она потрясенно смотрела на меня, ничего не говоря.

– Прости, я не хотел тебя обидеть. Я сегодня не в себе. Давай завтра.

Она не ответила, отвернулась от меня, я услышала тихие всхлипы.

– Прости, – шепотом произнесла я и решительно направилась к выходу.