Читаем Пять зёрнышек апельсина полностью

The writing is undoubtedly my uncle's."- Все же ко мне прикомандировали полицейского, который все время дежурит в моем доме.
Holmes moved the lamp, and we both bent over the sheet of paper, which showed by its ragged edge that it had indeed been torn from a book.- Он пришел с вами сейчас?
It was headed,- Нет, ему приказано находиться при доме.
"March, 1869," and beneath were the following enigmatical notices:Холмс снова потряс в воздухе кулаками.
"4th.- Зачем вы пришли ко мне? - спросил он.
Hudson came.- И главное, почему вы не пришли ко мне сразу?
Same old platform.- Я не знал.
"7th.Только сегодня я говорил о моих опасениях с майором Прендергастом, и он посоветовал мне обратиться к вам.
Set the pips on McCauley, Paramore, and- Ведь уже два дня, как вы получили письмо.
John Swain, of St. Augustine.Вам следовало начать действовать раньше.
"9th. McCauley cleared.У вас нет, я полагаю, других данных, кроме тех, которые вы мне сообщили?
"10th.Нет каких-либо наводящих подробностей, которые могли бы вам помочь?
John Swain cleared.- Есть одна вещь, - сказал Джон Опеншоу.
"12th.Он пошарил в кармане пальто и, вынув кусок выцветшей синей бумаги, положил его на стол.
Visited Paramore.- Мне помнится, - сказал он, - что в день, когда дядя жег бумаги, маленькие несгоревшие полоски, лежавшие среди пепла, были такого же цвета.
All well."Этот лист я нашел на полу дядиной комнаты и склонен думать, что это одна из бумаг, которая случайно отлетела от остальных и таким образом избежала уничтожения.
"Thank you!" said Holmes, folding up the paper and returning it to our visitor.Кроме упоминания зернышек, я не вижу в этой бумаге ничего, что могло бы нам помочь.
"And now you must on no account lose another instant.Я думаю, что это страница дневника.
We cannot spare time even to discuss what you have told me.Почерк, несомненно, дядин.
You must get home instantly and act."Холмс повернул лампу, и мы оба нагнулись над листом бумаги, неровные края которого свидетельствовали о том, что лист был вырван из книги.
"What shall I do?"Наверху была надпись:
Перейти на страницу:

Все книги серии Рассказы о Шерлоке Холмсе — 1. Приключения Шерлока Холмса

Приключение «Скандал в Богемии»
Приключение «Скандал в Богемии»

«Для Шерлока Холмса она всегда Та женщина. Я редко слышал, чтобы он упоминал ее как-то иначе. В его глазах она затмевает и повергает в прах весь свой пол. Нет, не то чтобы он испытывал к Ирен Адлер чувство, сходное с любовью. Все эмоции, а эта особенно, были неприемлемы для его холодного, точного и превосходно уравновешенного интеллекта. Он, как я понимаю, был идеальнейшей логично рассуждающей и наблюдающей машиной, какую только видел мир, но в роли влюбленного он поставил бы себя в фальшивое положение. В разговорах он никогда не касался нежных чувств, разве что с презрительной усмешкой и колкостями. Однако наблюдателю они служили отличным подспорьем, чтобы срывать покров с людских побуждений и поступков…»

Артур Конан Дойль

Малые литературные формы прозы: рассказы, эссе, новеллы, феерия

Похожие книги

Собрание сочинений в пяти томах (шести книгах) Т. 5. (кн. 1) Переводы зарубежной прозы
Собрание сочинений в пяти томах (шести книгах) Т. 5. (кн. 1) Переводы зарубежной прозы

Том 5 (кн. 1) продолжает знакомить читателя с прозаическими переводами Сергея Николаевича Толстого (1908–1977), прозаика, поэта, драматурга, литературоведа, философа, из которых самым объемным и с художественной точки зрения самым значительным является «Капут» Курцио Малапарте о Второй Мировой войне (целиком публикуется впервые), произведение единственное в своем роде, осмысленное автором в ключе общехристианских ценностей. Это воспоминания писателя, который в качестве итальянского военного корреспондента объехал всю Европу: он оказывался и на Восточном, и на Финском фронтах, его принимали в королевских домах Швеции и Италии, он беседовал с генералитетом рейха в оккупированной Польше, видел еврейские гетто, погромы в Молдавии; он рассказывает о чудотворной иконе Черной Девы в Ченстохове, о доме с привидением в Финляндии и о многих неизвестных читателю исторических фактах. Автор вскрывает сущность фашизма. Несмотря на трагическую, жестокую реальность описываемых событий, перевод нередко воспринимается как стихи в прозе — настолько он изыскан и эстетичен.Эту эстетику дополняют два фрагментарных перевода: из Марселя Пруста «Пленница» и Эдмона де Гонкура «Хокусай» (о выдающемся японском художнике), а третий — первые главы «Цитадели» Антуана де Сент-Экзюпери — идеологически завершает весь связанный цикл переводов зарубежной прозы большого писателя XX века.Том заканчивается составленным С. Н. Толстым уникальным «Словарем неологизмов» — от Тредиаковского до современных ему поэтов, работа над которым велась на протяжении последних лет его жизни, до середины 70-х гг.

Антуан де Сент-Экзюпери , Курцио Малапарте , Марсель Пруст , Сергей Николаевич Толстой , Эдмон Гонкур

Языкознание, иностранные языки / Проза / Классическая проза / Военная документалистика / Словари и Энциклопедии