«Пятая колонна» и Николай II

Оппозиция стала готовить вторую попытку на 14 февраля. Рабочая группа Гвоздева выпустила воззвание уже открытым текстом: «Режим самовластия душит страну…» Призывала в день открытия Думы «на общее организованное выступление». В докладе начальника Охранного отделения Глобачева от 26 января говорилось: «Руководящие круги либеральной оппозиции уже думают о том, кому и какой именно из ответственных постов удастся захватить в свои руки». Выделялись две группировки. Одна состояла из думских лидеров во главе с Родзянко. Она нацеливалась на «парламентский» сценарий переворота. Перед Таврическим дворцом, где заседала Дума, сойдутся многотысячные демонстрации, огласят резолюции «поддержать Государственную Думу в борьбе с ныне существующим правительством». А депутаты тут же проголосуют, примут эти требования как «общенародные», зажгут ими массу.

Как отмечалось в докладе, во главе второй группы «действующей пока законспирированно и стремящейся во что бы то ни стало выхватить будущую добычу из рук представителей думской оппозиции, стоят не менее жаждущие власти А. И. Гучков, князь Львов, С. Н. Третьяков, Коновалов, М. М. Федоров и некоторые другие». Они считали: думцы ошибаются. Не учитывают «еще не подорванного в массах лояльного населения обаяния правительства и, с другой стороны, инертности народных масс». Поэтому вторая группа «возлагает надежды на дворцовый переворот». «Независимо от вышеизложенного, вторая группа, скрывая до поры до времени свои истинные замыслы, самым усердным образом идет навстречу первой» [8].

Подобные доклады поступали министру внутренних дел, и Протопопов… клал их «под сукно». Их нашли после революции, они так и лежали в шкафах и столах. До царя они не доходили. Царю по-прежнему шли другие доклады министра, радужные и оптимистичные. А тем временем оппозиция для нагнетания страстей опять использовала любые способы. Уже отмечалось, что дело Манасевича-Мануйлова было прекращено по ходатайству генерала Н. С. Батюшина. Но оно проходило по военному ведомству, и главнокомандующий Северным фронтом Рузский возобновил его.

Как вспоминал сам Батюшин, был привлечен цвет адвокатов «от пускавшейся лишь по билетам в зал суда публики ломились скамьи…» Он констатировал, что организованный «по приказанию Рузского провокационный процесс нужен был революционной пропаганде лишь для того, чтобы убедиться в слабости правительства, а попутно через голову покойного Распутина забрызгать грязью императорский трон». Аналогичным образом было возобновлено дело Рубинштейна. За доказанные серьезнейшие преступления суд приговорил банкира всего лишь к высылке, но главным был сам процесс, возможность выплеснуть еще один ушат клеветы на убитого Григория Ефимовича, а через него на государя и его семью.

Тем не менее на пути заговорщиков стоял царь. Когда Рабочая группа ВПК издала свое революционное воззвание, он указал, что такое терпеть нельзя. Причем Протопопов категорически возражал против ареста. Собственным помощникам пришлось долго убеждать его. Но позиция государя сыграла свою роль. Рабочая группа в полном составе была арестована. Гучков и Коновалов ошалели, подняли на дыбы всю прессу. Посыпались протесты ВПК, Особых совещаний, Земгора, думцев. Родзянко наседал на самого царя, что Рабочую группу нужно срочно выпустить, иначе будет беда. Но не помогло. А бедой это пахло совсем не для правительства. 29 января собрались участники будущего переворота: Гучков, Коновалов, Кутлер, Переверзев, Керенский, Чхеидзе, Аджемов, Милюков, Бубликов и др. И на этот раз, как доносило Охранное отделение, настроения царили панические, арест Рабочей группы все признавали катастрофическим ударом, рушившим их планы [8].

А Николай II предпринимал и другие меры, вполне достаточные, чтобы предотвратить взрыв. Он вывел Петроградский округ из состава Северного фронта в самостоятельную единицу. Командующему предоставлялись большие полномочия, предполагалось, что этот пост займет военный министр Беляев. В столицу было приказано перебросить надежные войска. С Кавказского фронта снимались 5-я казачья дивизия, 4-й конноартиллерийский дивизион, ряд других частей. 5-я казачья была в числе лучших соединений, одной лишь ее хватило бы, чтобы расшвырять бунтовщиков и изменников. Но вмешался Протопопов. Он озаботился, что у военного министра много других забот. Сумел провести на пост командующего Петроградским округом генерала Хабалова. Мягкого, нерешительного, никогда не руководившего такими массами войск.