«Пятая колонна» Российской империи. От масонов до революционеров

Так возникли дела «ленинградского центра» и «московского центра». Выбивали ли признания из арестованных? Но ведь не выбили. В соучастии в теракте не сознался никто. Однако подсудимые вовсе не отрицали, что несут «моральную ответственность» за убийство. Что разговоры в их среде могли подтолкнуть взяться за оружие любого. 29 декабря все 14 обвиняемых по делу «ленинградского центра» были осуждены к высшей мере и расстреляны. По делу «московского центра» было привлечено 19 человек, в том числе Зиновьев и Каменев. Их судили за подпольную пропаганду с тяжелыми последствиями. Они также признали «идеологическую ответственность» за случившееся. Получили разные сроки заключения. Зиновьев — 10 лет, Каменев — 5 лет…

Судили и руководителей ленинградского НКВД. Но столичное начальство постаралось выгородить их, дело свели к халатности. Зато НКВД постаралось реабилитироваться чрезмерным рвением. Из Ленинграда провели массовую депортацию «бывших» дворян, офицеров и т. п., хотя они-то уж никогда к «зиновьевцам» и троцкистам отношения не имели. Теперь их подчистую выселяли в Оренбуржье, Поволжье, Казахстан, Сибирь. По стране покатились аресты за «контреволюционную агитацию». В основном по доносам: кто-то одобрил убийство Кирова, кто-то сказал «всех бы их так».

Но убийство Кирова послужило толчком, от которого начали раскручиваться новые нити. Стали всплывать такие обстоятельства, которые раньше скрывались или не замечались. Так, после выстрела в Смольном решили проверить охрану Кремля. А когда копнули, за голову хватились. Служба была поставлена отвратительно. Мало того, вскрылся клубок махинаций. Секретарь президиума ВЦИК Авель Енукидзе, заведовавший хозяйством Кремля, оказался замешан во множестве злоупотреблений, коррупции, его уличили и в «моральном разложении» — сексуальных извращениях. Енукидзе и многих сотрудников поснимали с постов, двоих расстреляли, три десятка посадили.

Начались проверки и в парторганизациях, выявляли замаскированные группы троцкистов и «зиновьевцев». Но обнаружили не только их. В областях, районах, различных ведомствах образовались, по выражению Сталина, «удельные княжества». Партийные боссы и чиновники вели себя как местные «царьки», хищничали. Сталин провел очередные кадровые перестановки, выдвигая «верных» (или тех, кого считал «верными» себе).4 мая 1935 г. он обратился напрямую к народу, осудив «неслыханно бесчеловечное отношение обюрократившихся кадров» к простым труженикам, «этому самому драгоценному капиталу». Призвал рабкоров (рабочих корреспондентов) широко освещать такие случаи в печати.

Но толку было мало. Разве рабкоры не зависели от местного начальства? А проверку коммунистов, начатую в рамках кампании обмена партбилетов, областные руководителе фактически саботировали. Покрывали своих знакомых, подчиненных. Невзирая на троекратные указания ЦК, на контроль со стороны Главного управления кадров во главе с Ежовым, проверка началась с запозданием на полгода, охватила лишь 81 % коммунистов. При этом ЦК констатировал, что установка на изгнание троцкистов и «зиновьевцев» осталась невыполненной.

Однако на дальнейшее развитие событий наложился еще один важный фактор. После убийства Кирова представители сталинского аппарата основательно влезли в работу самого мощного «удельного княжества», настоящего «государства в государстве» — НКВД. Его руководство уже не могло скрывать и заглаживать всю получаемую информацию. А структуры троцкистов и «зиновьевцев» все же зацепляли, их дела раскручивались, выявлялись новые связи. От внешней разведки поступала информация о контактах Троцкого со своими сторонниками в СССР, о его связях с иностранными спецслужбами.

Попутно всплывали и открытия случайные, но многозначительные. Скажем, в период ревизий по «кремлевскому делу» и проверок охраны в кладовой был найден забытый сейф Свердлова. Вскрыть его смогли далеко не сразу, только при помощи квалифицированного вора-«медвежатника». В прошлых главах уже упоминалось, что в сейфе обнаружилось огромное количество золота, драгоценностей, бумажных денег, бланки чистых и заполненных паспортов, в том числе иностранных.…

Вот тогда-то в сознании Сталина разрозненные кусочки «мозаики» начали складываться в единую картину. Темные дела Троцкого, Свердлова и их ставленников, всевозможные «загадки» в их деятельности. Существование в СССР широкого оппозиционного подполья, связанного с зарубежными центрами, а через них — с иностранцами. Получили исчерпывающее объяснение повторяющиеся катастрофы, в которые выливались буквально все крупные советские начинания: коллективизация, индустриализация и пр. «Мозаики» складывались в картину заговора! Причем заговора не внутрипартийного, антисталинского! Заговора международного. Направленного против Советского государства.