Пятая Печать. Дом с привидениями

Распугивая дворню, Юлиан домчался до заднего крыльца, и тут след оборвался окончательно. Ведьма приехала на дрожках. Нет, конечно, он мог бы проследить путь, но только до первого поворота, а потом колеса других дрожек, карет, повозок, телег разорвали бы нить следа. И город… Пусть Дебричев и невелик, но затеряться в нем ведьме, которая опережала его почти на четверть часа, не заставит труда. Все же он запомнил ее почерк. Теперь каждая склонная к полноте зажиточная горожанка средних лет будет у него под подозрением. А если еще учесть, что ведьмы, как правило, не имеют своей семьи – они не замужем или вдовы, – найти подозреваемую в Дебричеве проще простого. Да и нянька что-то такое говорила про лавочницу…

С этими мыслями он и вернулся к покоям Валерии.

В передней толпились встревоженные горничные, гувернантка, экономка. Рядом маячил кое-кто из прислуги. Люди были подавлены, и Юлиан с тревогой постучал в двери. Нянька вышла навстречу.

– Ну и где вас лихоманка-то носила? – шепотом напустилась она на юношу. – Сыскали ведьму?

– Нет.

– Ой зря! Правы были вы, господин хороший! Была она тут, проклятая! Стоило мне отвернуться, как она тут как тут. Зелье свое принесла. Валерочку им опоили…

– И?..

– Кажись, кончается. – Нянька заплакала.

Оттолкнув ее, Юлиан ворвался в комнату.

Здесь запах беды был такой сильный, что юноша покачнулся, на миг прикрыв глаза и схватившись за сердце. Тут витала сама смерть.

Бледная до зелени девочка лежала в глубине комнаты на пышной кровати под пологом с розовой вышивкой на голубом фоне. Окутывающий ее запах смерти не мог перебить даже резкий аромат духов, которыми надушилась ее мать, а также запах паленых перьев и густого травяного взвара. Две женщины склонялись над бесчувственной девочкой. Нянька заторопилась к ним:

– Привела! Госпожа, это и есть тот ведьмак, который… Он говорит, что тут побывала ведьма!

Юлиан сделал несколько шагов, отвесил почтительный поклон:

– Мои соболезнования, сударыня. Мне очень жаль.

– Ведьма? – услышал юноша голос одной из женщин. Мать девочки, губернаторша, медленно выпрямилась. – Тут не было никаких ведьм. Приходила травница. Она прослышала о моем горе и принесла лекарство для девочки и успокоительные капли для меня! Ах, моя бедная Валерия!

Женщина зарыдала, и горничная тут же протянула ей стакан, в котором была налита светло-коричневая жидкость.

К удивлению всех, Юлиан перехватил стакан и сделал глоток, задерживая жидкость на языке. Обычный травяной сбор. Немного переложено валерианы и боярышника, и зачем-то добавлена сирень, но так ничего особенного.

– Все чисто, – сказал он. – Можете пить… А где лекарство, которое она передавала для девочки?

– Вы думаете, что она… что там яд? – дрогнувшим голосом поинтересовалась госпожа губернаторша.

– Я ничего не думаю. – Юлиан подошел ближе к постели, жестом отстранил вертевшуюся поблизости горничную. Всмотрелся в лицо больной.

– Такая красивая девочка…

Что правда, то правда. Даже сейчас, в болезни, лежа без памяти после почти трех дней страданий, Валерия Вышезванская оставалась очень симпатичной. Точеные черты лица, длинные ресницы на бледных щеках, маленькие губки плотно сжаты. Она могла бы вырасти в красивую девушку, если бы осталась жива. Юлиан остро ощутил несправедливость жизни. Ну почему так происходит?

На лице больной виднелось что-то вроде тонкой паутины. Медленно, задержав дыхание, Юлиан протянул руку. Попытался подцепить эту «паутину» кончиками пальцев и не особенно поразился тому, когда она растеклась под его пальцами, как живая. Проверяя, он сделал несколько пассов, и не удивился, когда в какой-то момент «паутинка» проявилась очень четко. Словно пушистые серые нити опутывали лицо, шею, волосы, плечи и грудь больной.

– Что это? – хором ахнули наблюдавшие за всем женщины. – Что все это значит?

– То и значит. – Юлиан провел рукой по волосам и лицу девочки, ощущая покалывание. Прищурившись, боковым зрением оценил размеры и толщину дымки, попытался осмотреть шею, уши, плечи и грудь больной. – На вашу дочь, сударыня, было наложено проклятие.

– Что? – Госпожа Вышезванская-старшая захлопала глазами. – Как это? Почему? Что за проклятие?

– Понятия не имею! Видимо, ваша дочь кому-то настолько крепко досадила, что от нее решили избавиться, наслав смертельное проклятие. Это случилось три дня назад?

– Да. Была такая ветреная ночь… Я еще подумала, что всему виной сквозняк, задувавший в щели, – мою девочку могло просто продуть…

Юлиан покивал головой. Судя по состоянию серой паутины, проклятие было наложено мастером своего дела.

– И тем не менее это так. Вашу дочь прокляли.

– Но у нее никогда не было врагов! Ее все любили! И у нас дома и вся прислуга – тех, кто осмеливался выказывать недовольство, мы давно уволили… И даже в гимназии у нее были превосходные отношения с одноклассницами и учителями! Валерия была самой популярной девочкой в классе. А может, и во всей гимназии! Нет, у нее не было врагов! Их просто не могло быть!

– Но факты говорят об обратном. Кто-то мог завидовать вашей дочери – скажем, ее положению, ее красоте. Кого-то она могла обидеть…