Пятьдесят свиданий с врагом

– Ну что, мы договорились? Ты готов к сотрудничеству? – примирительно спросила Нэнси, а он застыл, узнав мотив.

Песня о тенях.

Их песня.

Джун.

Лето.

Любовь.

Горло сдавило спазмом, сердце отозвалось тупой болью в грудной клетке, как в тюрьму заточенное.

– А вот и Клаудия! Дорогой, ты просто обязан пригласить ее на танец, – донесся сквозь туман настойчивый голос.

Чужая рука легла на его локоть, и Тони со смесью брезгливости и презрения посмотрел на Клаудию, которая улыбалась ему.

Кто это, почему она его трогает?

Мотив «Теней» выворачивал душу, и Тони тяжело сглотнул, глядя в чужие глаза. Все чужое.

– Убери руку, – холодно приказал он, и улыбка Клаудии превратилась в гримасу оскорбленного достоинства. Она отдернула пальцы, будто обожглась о его лед…

…и в этот момент Тони увидел ее.

Ее глаза, ее губы.

Она. Она везде.

Джун.

Мир замолчал, люди вокруг растворились, уступив ей дорогу.

Она была как мечта. Совершенный силуэт, плавные изгибы. Она шла к нему, и каждый ее шаг отдавался эхом в грудной клетке. Дыхание захватило.

– Добрый вечер, – одарив окружающих спокойной улыбкой, произнесла она.

– Джун! Разве за кулисами не нужна твоя помощь? – разбил идиллию грубый голос Нэнси, которая позеленела, глядя на малышку Бэмби… Еще бы. Кожа Нэнси впитала сияние изумрудов.

Ожерелье Иден.

Ничего себе.

Тони сморгнул наваждение и прочистил горло, чтобы вступиться за Джун, но она, как истинный тролль, с видом королевы проигнорировала резкий выпад хозяйки и обратилась напрямую к нему:

– Могу я пригласить вас на танец, мистер Андерсон?

Он закусил губу изнутри, сдерживая улыбку.

– Конечно, мисс Эвери.

Он поймал ее руку и тронул губами тонкие пальцы, а хотелось приложить прохладную ладонь к своей щеке и тереться о нее, как верный волк. В эту минуту он не понимал, почему они поссорились, зачем расстались.

Разве они расстались? В памяти штормом пронеслись воспоминания, и ни в одном не было слов Джун о том, что всё кончено.

Он спросил ее: это конец?

А она промолчала…

Выйдя в центр площадки для танцев, Тони пробежал пальцами по гладкой коже стройной спины и притянул Джун к себе, возвращаясь в рай, который казался потерянным навсегда.

К счастью, нет такого слова – навсегда.

– Я сомневалась, приедешь ли ты, – взволнованно сказала она.

– Я и сам не знал до последнего момента.

Она была на высоких каблуках. Ей ничего не стоило податься вперед и впиться губами ему в шею… Как же он этого хотел. Соскучился по ней страшно.

– Бэмби…

– Да?

– Не уезжай. Обещаю, я оставлю тебя в покое, только не уезжай. Не ломай свою жизнь из-за меня.

Она вскинула на него умоляющий взгляд.

– Нам нужно поговорить, – прошептала она с тихим надрывом.

– Хорошо, идем.

– Прямо сейчас?!

– Да, не вижу препятствий.

Ему жизненно важно было услышать то, что она собиралась сказать. Внутри закручивалась и расширялась спираль, мешая сердцу работать, и он едва разбирал дорогу, когда вел Джун сквозь толпу, никого не замечая.

Они выбрались из зала на открытую террасу, в полутьму, заполненную приглушенными аккордами «Теней». Во рту пересохло от ожидания. Пульс как у марафонца. Еще пару ударов – и артерии порвутся.

Ну же, Джун…

Он был готов сжать ее тонкие плечи и умолять, чтобы она сказала наконец…

– Тони, я соврала тебе.

Он чуть не рухнул от облегчения.

Слава богу.

Так и знал…

Он же чувствовал, что Джун не без причины включила режим дементора в четверг, четыре кошмарных дня назад.

Расстроенная, она прислонилась спиной к каменной стене, и Тони ступил ближе, обнимая свою сумасшедшую демонессу, просовывая руки между нею и камнем, чтобы голую спину не поцарапала.

– Миссис Паркер мне угрожала, и я растерялась, – с отчаянием в голосе продолжала она объясняться, впиваясь ему в предплечье побелевшими пальцами, будто он мог оттолкнуть ее и уйти. Но он лишь крепче обнял ее. Мысли поплыли, и Тони зажмурился, стараясь прийти в себя.

– Ты должна была сразу мне признаться.

– Я собиралась, но не смогла. Она заявила, что если я от тебя не уйду, то она разорит вас и придется продать Иден-Парк с молотка.

– Да ты что? Так и сказала?!

– Да!

Тони от удивления задержал дыхание, а потом резко рассмеялся, избавляясь от тлена, который терзал его в последние дни. Господи-боже-ты-мой! Он крепко прижал к себе Джун, захлебываясь от нездорового смеха, который заглушил даже звуки музыки… Это чувство Тони сразу узнал: его накрыла эйфория, разбивая в дребезги бетонную плиту обреченности. Так смеялась Джун после того, как расколола на части его кубок по сноуборду, а Фрэнк заверил, что все хорошо, что он все равно ее любит…

Ощущение чуда.

И даже не верится.

– Джун, болото ты моё! Мы в Иден-Парке столько всего производим, что расходы покрываются с внутренней выручки. Нэнси, конечно, та еще стерва, но она бы никогда не пошла против нашей семьи, о чем ты говоришь, вообще? А даже если она не подпишет контракт… Я и сам не уверен, стоит ли продолжать дела с человеком, которому больше нельзя доверять.

– Но ведь Паркеры – ваши главные партнеры.

Тони обхватил ладонями нежное лицо Джун и осуждающе на нее посмотрел.