Пятьдесят свиданий с врагом

– Зачем?! – Уитни дернулась, как от удара. – Не стоило, я ведь его уже заблокировала. Люку только повод дай прицепиться ко мне снова.

– Ой… я хотела как лучше.

– Ничего, надеюсь, Тони забыл. Позвоню ему вечером, попрошу, чтобы не поднимал эту тему больше.

Уитни заказала цветочного чая и, понимая, что Джун кислая, как лимон, начала веселить, в шутливой форме рассказывая о фанатке ее отца, которая пыталась пробраться к ним на ранчо на прошлых выходных.

– …мама как раз прогуливалась верхом на Хане.

Ханом звали огромного вороного, любимчика тети Летти.

– …она заметила девушку, которая кралась в направлении дома, и подъехала к ней, чтобы спросить, не заблудилась ли та. Незнакомка завизжала и впала в истерику. Пришлось к врачу ее везти, у нее был жуткий стресс.

Джун всегда нравилось слушать о жизни Майлзов, и время пролетело незаметно: часы показывали 16:50. Закусив губу, она побарабанила пальцами по чашке, из которой давно выпила кофе, и попросила:

– Уитни, останься еще ненадолго, поужинаешь заодно. У меня сейчас встреча с Крисом, мне нужна моральная поддержка.

– Э-э-м, с которым Крисом?

– Паркером.

– С Паркером?!?! А не пошел бы он… – Уитни вдруг приосанилась и невинно улыбнулась, процедив сквозь зубы: – А вот, собственно, и он.

У Джун давление подскочило. Она резко встала с места, разворачиваясь, и расправила плечи, прижимая ладони к юбке по стойке смирно.

– Привет. – Она выбросила вперед руку, которая отказывалась гнуться, и Крис легко пожал ее.

– Давно не виделись, – мельком улыбнулся он, игнорируя Уитни.

Крис изменился за два года. Ростом он был с Тони, как и прежде, но стал шире в плечах, волосы – словно бы темнее, а взгляд – мрачнее. Не только номер телефона у него новый, но и он сам казался незнакомым. Как прежде, ухоженный, опрятный, но совершенно чужой.

В глубоком низком голосе сочилась неприкрытая насмешка, когда он наконец перевел взгляд на Уитни и поздоровался пренебрежительно:

– Майлз.

– Паркер, – сухо ответила та.

Джун плавно упала обратно на диван, испытывая досаду и сожаление об утраченной дружбе, и о том, что в Арктике тают льды, и что Цезаря нельзя оставить жить в Иден-Парке, а еще обо всех людях, которые в этот момент испытывали какие-либо изнуряющие чувства. Всех людей было очень, очень жаль.

Крис снял джинсовку, подбитую мехом, и сел рядом.

Сделали заказ.

Уитни забилась в угол и притворилась невидимкой, но Крис не заводил разговор. Видно, не хотел общаться при посторонних. Джун прочистила горло, привлекая внимание подруги, и та фыркнула, но, поняв намек, перебралась за пустой соседний столик; надела наушники и показала экран айфона, подтверждая, что включила музыку.

– Хорошо выглядишь, – немного расслабившись, сказал Крис.

– Ты тоже.

Он оперся локтями о стол, и бежевая толстовка натянулась на плечах.

– Не знаю, с чего и начать. Мне очень жаль… по поводу Фрэнка. Мы бы прилетели на похороны, но не смогли.

Джун резко опустила взгляд на свои сложенные на коленях руки, растирая пальцем запястье, которое теперь терзала не в минуты вранья, а когда хотелось заплакать. Трогала запястье, и казалось, что Тони рядом. Становилось легче.

– Так ты извиниться пришел? – тихо спросила она.

– Извиняться нам, если честно, не за что. – Он заметно нервничал, и Джун, не понимая причины его волнения, начала разглядывать иероглиф, который был нашит на плече толстовки. Крис сложил руки в замок на столе и наконец сказал: – У Мелани в ноябре была операция, мы не могли ее оставить и прилететь.

У Джун мгновенно исчезли сомнения, терзания и апатия, осталось чистое беспокойство:

– Что с ней? Как она?

– Стабильно. Все будет хорошо, наверно. Она… черт. Слушай, Джун, я подумал, что ей было бы приятно услышать от тебя местные новости, поговорить немного. Она скучает по дому.

– Конечно, я ей позвоню. На Рождество. – Джун не могла усидеть на месте и ёрзала, не зная, куда деть руки. – И еще дай мне, пожалуйста, ее адрес, я отправлю ей подарок.

– Да, сейчас, – Крис быстро напечатал смс-ку с флорентийским адресом младшей сестры. Звук входящего сообщения показался потусторонним, нереальным. Все было нереальным сейчас, как во сне. Казалось бы, такое простое действие: взять адрес Мелани, отправить ей подарок – а на это два с лишним года ушло.

Официант принес заказы, но у Джун не было аппетита, Крис тоже не притронулся к ужину. Зато Уитни, которая заказала себе салат «Цезарь», невозмутимо поливала его соевым соусом. Джун передернуло. Цезарь теперь ассоциировался только с лесным котом. Вдруг Уитни отложила вилку и ответила на звонок, усиливая громкость на проводе наушника.

– Добрый вечер, я вас слушаю… Люк?! – Она отвернулась к стене и начала тихо, агрессивно разговаривать с назойливым парнем, а Джун, изучая итальянский адрес, сочувственно спросила:

– А что именно произошло с Мел? Что-то серьезное?

Крис сложил руки столе.

– Ей провели пересадку сердца.