Пятерка Мечей

– Понимаю, – ответила Динара. – И каково продолжение истории?

– Ну… наши планы как будто осуществлялись… Лиза делала успехи, Герман Борисович проявлял к ней интерес, даже в интимном смысле…

– Вот как?

Анна Григорьевна покраснела и кивнула, не поднимая глаз.

– Постели, конечно, не было и быть не могло…так…невинные ласки… То поцелуй в щечку, то коленку погладит, то волосики поправит… Лизонька очень послушная девочка, она с детства такая, – всегда делает то, что я ей говорю. Она все мои рекомендации исполняла, как положено. Только о женитьбе разговора не было! Это стало меня тревожить. А тут Герман Борисович объявил, что у него тридцатого декабря день рождения, и он собирается отметить его особенно пышно. Нас с Лизой он пригласил в первую очередь; сказал, что представит свою ученицу театральной общественности. Что-то вроде презентации ей устроит. Странная это была презентация, скажу я вам… Приехали и обычные гости, и артисты в костюмах, все перемешалось! Должны были ставить сцены из «Пиковой дамы», немного по-любительски, конечно… но Лиза очень серьезно готовилась. И Герман Борисович волновался, хотя это на него было не похоже. Он казался необычайно хладнокровным человеком. А перед самым праздником на него как психоз какой-то напал! Больше всего он переживал, что Лиза кому-то может не понравиться. Как будто это смотрины, на которые должен жених явиться!

Анна Григорьевна тяжело вздохнула и продолжала.

– Всякие люди на эту вечеринку собрались… и женщины тоже. Одна ужасно вульгарная блондинка приставала ко всем мужчинам, до неприличия! Вырядилась в платье с разрезами чуть ли не до подмышек и выставляла свои ноги на всеобщее обозрение! Что за бесстыдство! И еще одна дама, видимо, из актрис, просто приворожила к себе Альшванга… Он ее как увидел, прямо с ума сошел! Я уже и так, и сяк делаю знаки Лизоньке, чтобы она была поласковее, отвлекла старика от других женщин… а она как будто не видит. И тоже на ту даму уставилась!

– Какую даму? – спросила Динара.

Кто такая «вульгарная блондинка», она сразу догадалась, а вот вторая красавица ее заинтриговала. Изабелла тоже говорила о необычайно привлекательной даме.

– Я сама не знаю, кто она! – морщась от досады, ответила Анна Григорьевна. – Ни кто ее привел, ни куда она потом делась, – ничего не известно! Исчезла, как призрак… растворилась! Очень опасная особа! Хитрости невероятной! Знала, как произвести впечатление! Как она появилась, – все переполошились… А скоро нужно было представлять сцену «в спальне». Лиза так разволновалась, что стала сама не своя! Слова перепутала, засмеялась истерически не к месту. Это все нервы! Герман Борисович сам так разволновался, что ему плохо стало… как сидел, так и перевернулся на бок со стула. Я бросилась к нему, а у него лицо белое, как у покойника. Я кричу Лизе, чтобы она скорую помощь вызывала, а она застыла, остолбенела… и ни шагу сделать не может. Тут кто-то из гостей все же позвонил, врачи приехали, забрали старика в больницу. Я растерялась, – мне вроде как и с Германом Борисовичем ехать надо, и Лизоньку бросать нельзя.

– А что вас насторожило? – спросила Динара, которая никак не могла уловить сути дела.

– Лиза меня испугала. Очень вся эта обстановка на нее подействовала… С тех пор она будто не в себе. Твердит, что смерть свою увидела! И ничего больше не объясняет. Напрасно, говорит, мы с тобой, мама, это затеяли! Не к добру все! Я всю ночь не спала, и Лиза тоже. Утром поехала в больницу, к старику.

– Как он, кстати?

– Неплохо. Врачи сказали, что состояние средней тяжести, стабильное. Угроза для жизни существует только из-за возраста: астма, подагра…словом, букет болезней.

– Вас к нему пустили?

– Сначала не хотели, а потом я денег дала, сразу пустили. Старик меня подозвал, велел наклониться…и прошептал на ухо, что жениться на Лизе не может, что это «против сюжета». Какого сюжета? Заговаривается, наверное! А квартиру, говорит, я на нее перепишу.

– Вы имеете в виду, что Герман Борисович свою квартиру хочет подарить вашей дочери?

– Вот именно! Вызвал нотариуса в больницу, я Лизу привезла, – там, прямо в палате, все и оформили.

Динара не знала, что и думать. История не такая уж странная… В конце концов, Альшванг старый человек, на пороге смерти, родни у него нету. Почему бы ему и не подарить свою квартиру понравившейся девушке? И все же, что-то в этом настораживало.

– Да, интересно… – поразмыслив, сказала она.

– Вот и Лизонька, как вышли из больницы, – в слезы! Это неспроста, говорит. Это беда наша за нами идет по следу! Я ее стала успокаивать: мол, радоваться надо, как все хорошо получилось. А она плачет! Мне на нее смотреть больно. Поэтому я к вам и пришла. Узнать хочу, – что это такое произошло с нами, и чем оно может обернуться?

– Хорошо. Я все поняла.

Динара достала из секретера карты Таро, сделала расклад и глазам своим не поверила. Расклад предсказывал… Смерть. Она глубоко вдохнула в себя воздух, смешала карты и задумалась.

– Ну, что? – испуганно спросила Анна Григорьевна. – Что-то плохое? Говорите же!