Пятерка Мечей

Она начала с того, что открыла окна настежь, включила пылесос и принялась наводить порядок. За работой время полетело незаметно, и Анна Григорьевна удивилась, заметив, что наступили сумерки. Хрустальная люстра отбрасывала радужные блики на стены и потолок, на стекла фотографий в рамочках из красного дерева.

– Надо их убрать! – решила Анна Григорьевна, рассовывая фотографии по ящикам пузатого комода. – Они будут расстраивать Лизоньку.

На фотографиях были запечатлены сцены из спектаклей, артисты в костюмах и гриме, музыканты и танцовщики. Особенно много оказалось сцен из «Пиковой дамы»: Герман с пистолетом в спальне графини, сцена в игорном доме, Лиза с высокой прической, в платье с оборками…

– И что Альшванг так привязался к этому спектаклю? – недоумевала Анна Григорьевна, внимательно разглядывая фото, перед тем, как убрать их в комод. – Прямо помешался старик! Может, такое увлечение объяснялось возрастным маразмом? Сам с ума сходил и Лизоньку растревожил своими глупостями!

Она покосилась на иконку в красивом позолоченном окладе и торопливо перекрестилась. О мертвых плохо не говорят!

В целом Анна Григорьевна была очень довольна. Все ее грандиозные планы осуществились. Альшванг хоть и не женился на Лизе, но это даже к лучшему, – что они за пара? Старик и молоденькая девушка! При мыслях о возможной свадьбе дочери с Германом Борисовичем, будущая теща представляла себе почему-то известную картину «Неравный брак», на которой были изображены дряхлый пожилой жених и юная невеста в роскошном подвенечном наряде. Это было бы не самой лучшей перспективой для Лизоньки! Так что все устроилось удачно. Квартира досталась дочери, – свалилась, можно сказать, с небес! – и для этого не пришлось ничем жертвовать. Разве не чудо?

Анна Григорьевна снова покосилась на иконку и перекрестилась.

– Господи! Прости мою душу грешную! – пробормотала она, ежась от холода. – Надо окна закрыть, а то дует!

Рамы закрывались туго, но плотно, новые подоконники блестели: Альшванг пол года назад сделал отличный ремонт. Анна Григорьевна нарадоваться не могла, любуясь дареной квартирой. Просторная гостиная сверкала дубовым паркетом и мебелью розового дерева, тяжелые шторы ложились мягкими густыми складками, в углу стоял маленький концертный рояль. Библиотека, кабинет и спальня были хороши по-своему. Большая кухня, обставленная на старинный манер, имела необычайно уютный вид. Ванная, облицованная темно-бордовой плиткой, напоминала что-то римское. Гостиная и библиотека были смежными, а двери остальных комнат выходили в длинный коридор, устланный китайским ковром.

– Какая прелесть! – восхищалась женщина. – И вовсе тут не мрачно! Лиза это нарочно говорит, чтобы оправдать свое нежелание переезжать сюда. Просто у нее депрессия…

Уже собираясь уходить, Анна Григорьевна спохватилась, что не сняла траурную ткань, которой они завешивали зеркала. Убирая черный газ с последнего, самого большого зеркала в гостиной, женщина вздрогнула: на миг ей показалось, будто кто-то неслышно прошел у нее за спиной. На гладкой зеркальной поверхности мелькнули сияющие очи красавицы в пышном напудренном парике, пена кружев, розовый атлас…

Анна Григорьевна резко оглянулась, дрожа от нахлынувшего страха. Никого! Гостиная оказалась пуста.

– Естественно! – подумала женщина. – Это у меня от бессонницы и переутомления нервы разыгрались. Надо принимать на ночь пустырник!

На всякий случай она еще раз перекрестилась.

К Динаре пришла Изабелла Юрьевна, похвастаться подарками, которые преподнесли ей на Новый год любовники.

– Тебе нравится? – спрашивала она, вертясь посередине комнаты в блестящем платье ярко-зеленого цвета. – Правда, эффектно? Это Гена мне подарил! И размер угадал!

– Ничего…

Дине Лазаревне, несмотря на ее цыганскую кровь, такие откровенно вызывающие, яркие и бросающиеся в глаза наряды были не по душе. Она, конечно, тоже одевалась экстравагантно, но не так, как Изабелла. Во всяком случае, настолько обтягивающую модель с разрезами везде и всюду, глубоким декольте и елочным блеском, она бы не надела. Но госпоже Буланиной это платье вполне подходило, оно оказалось ей к лицу и по фигуре.

– А Толик мне подарил браслет! Смотри, какой!

Пышнотелая блондинка показала свою гладкую, холеную руку, на которой был надет тонкий золотой браслет с зелеными камушками.

– Они будто сговорились! – улыбнулась Динара. – Браслет точно подходит к платью. Балуют они тебя, мужчины твои!

– Так я же заслуживаю! – откровенно любовалась собой Буланина. – Разве я не красивая? Не сладкая? Ну, чего мне не достает?

– Скромности!

– Пф-ф-ф! – возмущенно фыркнула блондинка. – Вот еще! Скромность мне ни к чему, Диночка! Это пережиток викторианской эпохи!

– Чего-чего? – изумилась Чиляева. – Викторианской эпохи?! Это где ты такие слова слыхала?