Пятницкий

Когда в Кунцеве для работников Исполкома Коминтерна оборудовали несколько маленьких домиков, Пятницкий категорически отказался от отдельной дачи и только раз, летом 1933 года, попросил у Бредиса для себя и всей своей семьи две комнаты на большой даче, представлявшей что-то вроде дома отдыха для всех сотрудников ИККИ. И конечно, сразу же потребовал счет, чтобы оплатить пребывание на даче жены и сыновей.

Когда для него в мастерских ИККИ был сшит новый костюм, Бредису стоило огромного труда уговорить Пятницкою заехать в «Люкс» и взять этот костюм. «Что вы чепухой занимаетесь? — раздраженно выговаривал он Бредису. — Эти мастерские созданы для того, чтобы одевать иностранных товарищей, а никак не для «начальства». Я, слава богу, имею костюм, и он меня вполне устраивает…»

А брюки-то, как вспоминает Бредис, были уже изрядно латанные.

Но когда в Москву приехала Долорес Ибаррури, Пятницкий вызвал Бредиса и поручил ему одеть Долорес с ног до головы и как можно лучше.

«И учтите, Брандт (так звали Бредиса в Коминтерне), я сам в прошлом дамский портной и кое-что понимаю в женских тряпках. Так что не вздумайте хитрить!»

Так бывало всякий раз, когда в Москву приезжали иностранные товарищи, в особенности из таких мест, где коммунисты находились в тяжелых условиях. Его «скупость» (о «прижимистости» Пятницкого в ИККИ складывались легенды) мгновенно куда-то испарялась, и он требовал от управления делами «хорошо, по всем правилам обмундировать иностранного товарища и создать ему возможно лучшие бытовые условия».

Вспоминая свою первую встречу с Пятницким в день, когда по решению бюро Московского комитета Бредиса направили для работы в ИККИ, Юлиус Петрович рассказывал:

«Первым человеком, с кем мне пришлось разговаривать, был товарищ Пятницкий. Это и понятно, ведь меня направляли на должность управляющего делами, а управление делами находилось в его подчинении. Пронзительно взглянув на меня, он сказал: «Нам нужны честные, деловые люди. Надеюсь, что вы, товарищ Бредис, из таких. Кстати, какую фамилию вы хотите принять для работы в Коминтерне? — Так как я не ожидал такого вопроса и задумался, Пятницкий мгновенно предложил: — Будете Брандтом. Вам эта кличка к лицу. Не возражаете? — И, не дожидаясь моего согласия: — Так вот, товарищ Брандт, прежде всего усвойте такой принцип: Коминтерн — это не мы с вами, а братские коммунистические партии. Им и руководствуйтесь во всей своей работе. Тогда и ругаться мне с вами не придется».

Утром 27 февраля 1934 года Пятницкий вызвал к себе Брандта:

— Подготовлена ли квартира для товарища Димитрова?

— Да, товарищ Пятницкий. Номер пять в «Люксе». Как раз напротив турецкой гостиной, где наш красный уголок.

— Значит, — улыбаясь, сказал Пятницкий, — дело за малым — доставить дорогого гостя на квартиру. Вот вы и сделаете это сегодня. Возьмите в гараже машину и отправляйтесь на аэродром.

Уже вечереет… Тяжелыми хлопьями падает мокрый снег. Машины встречающих останавливаются на обочине аэродрома как раз тогда, когда «юнкере» с прерывистым ревом, сделав круг, устремляется к посадочной полосе.

На аэродроме только небольшая группа московских рабочих. Дело в том, что до самой последней минуты было неясно, не выкинут ли какой-нибудь подлый трюк фашистские правители Германии. Наконец долгожданный самолет приземлился. На трапе появились Димитров, Попов и Танев. Они тотчас попали в жаркие объятия встречающих.

Лишь когда машины остановились возле «Люкса», Бредис облегченно вздохнул — теперь-то Димитров находился в полнейшей безопасности.

В красном уголке его уже ждали руководители Коминтерна: Мануильский, Пятницкий, Куусинен и другие. У всех было приподнятое, радостное настроение: ведь благодаря энергичным усилиям Советского правительства и Исполкома КИ в ряды Коминтерна вернулся мужественный, стойкий боец, которому предстояло сыграть выдающуюся роль в дни крутого поворота, когда международное коммунистическое движение выковывало новое действенное оружие — народный антифашистский фронт.

А. П. Гринберг (Ал. Грин, Ал. Грюн), работая в редакции журнала «Коммунистический Интернационал» и будучи еще неискушенным в ряде вопросов, постоянно пользовался поддержкой Пятницкого, который охотно принимал Гринберга, обсуждал с ним планы журнала и сам часто выступал в качестве автора.

Когда в Германии к власти пришли нацисты и встал вопрос о нелегальном немецком издании «КИ», Гринберг первым делом отправился к Пятницкому, чтобы выслушать его рекомендации.

Прежде всего Пятницкий посоветовал издавать журнал в виде маленькой тетрадочки из тонкой сероватой бумаги. Такая тетрадка не привлекала внимания, и ее легко было куда угодно припрятать. Тут же был тщательно продуман путь и способы транспортировки нелегального журнала в Германию. Его должен был издавать в Швейцарии Альпари Дьюла, отвечавший за редакционно-издательскую работу ИККИ в Западной Европе, и через швейцарско-германскую границу отправлять куда следует.