Пятое время года

– Хех, – Иннон издает странный звук, и Сиенит смотрит на него с удивлением – на его лице чуть ли не сожаление. – Иногда, когда я вижу, что вы с ним вытворяете, я жалею, что не ходил в этот самый ваш Эпицентр.

– Не надо. – Она даже думать не хочет, что из него там сделали бы, если бы он вырос в неволе со всеми остальными. Был бы Иннон, но без раскатистого смеха или веселого гедонизма и радостной уверенности. Иннон, но с куда более слабыми красивыми руками и более неуклюжими из-за переломов. Не Иннон.

Он печально улыбается ей, словно угадал ее мысли.

– Когда-нибудь ты должна мне рассказать, каково там. Почему все, кто приходит оттуда, так искусны… и испуганы.

Он поглаживает ее по спине и идет последить за изменением курса.

Но Сиенит остается у релинга. Внезапно ее до самых костей пробирает холод, не связанный с мимолетным изгибом мощи Алебастра.

Это потому, что корабль кренится набок при повороте, и она последний раз бросает взгляд туда, где была Аллия прежде, чем ее безумие разрушило город…

…она кого-то видит.

Или думает, что видит. Поначалу она не уверена. Она прищуривается и может рассмотреть лишь более бледную полосу, ведущую к чаше Аллии по ее южному изгибу, которую сейчас лучше видно, когда алое свечение вулкана угасло. Это явно не имперский тракт, по которому они с Алебастром приехали в Аллию когда-то, одну чудовищную ошибку назад. Скорее всего, это грунтовая дорога, которой пользовались местные, проложенная по просеке и не заросшая из-за многих лет пешего использования.

По дороге движется маленькая точка, которая отсюда кажется человеком, спускающимся с холма. Но этого не может быть. Никто в здравом уме не захочет находиться так близко к активному смертоносному взрыву, уже погубившему тысячи людей.

Она присматривается пристальнее, переходит на корму, чтобы продолжать смотреть в этом направлении, пока «Клалсу» идет прочь от берега. Если бы у нее только была одна из подзорных труб Иннона. Если бы она была уверена…

Поскольку в какой-то момент она думает, она видит, или ей чудится от усталости, или воображает в тревоге…

Старшие Эпицентра никогда не оставили бы такую нарастающую опасность неурегулированной. Разве что у них был весомый повод так поступить. Разве что им было приказано так поступить.

…что идущая фигура одета в винно-красную форму.

* * *

Иной говорит, что Земля в гневе,

Поскольку не хочет общества.

Я скажу, что он в гневе

От одиночества.

Древняя (доимперская) народная песня.

21

Ты снова собираешь отряд

– Ты, – внезапно обращаешься ты к Тонки. Которая вовсе не Тонки.

Тонки, которая, блестя глазами, с маленьким зубилом в руке подбирается к одной из стенок кристалла. Откуда она вытащила зубило – неведомо. Тонки останавливается и растерянно смотрит на тебя.

– Что?

Это конец дня, ты устала. Обнаружение невероятного поселения в гигантской подземной жеоде вымотало тебя. Люди Юкки поселили тебя и остальных в помещении, расположенном по центру одной из кристаллических колонн. Чтобы туда добраться, приходится идти по веревочному мосту и окружающей его деревянной платформе. У помещения пол ровный, хотя сам кристалл наклонный. Люди, которые вырезали это помещение, похоже, не понимали, что никто не будет забывать, что живет в штуке, наклоненной под углом в сорок пять градусов, лишь потому, что пол в доме ровный. Но ты пытаешься выкинуть это из головы.

И где-то по ходу осмотра помещения, распаковки рюкзака и обдумывания мысли Пока я отсюда не уйду, это мой дом ты вдруг понимаешь, что знаешь Тонки. И все время подспудно это осознавала.

– Биноф. Лидер. Юменес, – резко выговариваешь ты, и каждое твое слово как удар. Тонки съеживается и пятится на шаг, потом еще. Затем еще, пока не упирается в гладкую кристаллическую стену комнаты. На лице ее ужас или, возможно, вина, такая глубокая, что кажется ужасом. За какой-то чертой это становится одним и тем же.

– Я не думала, что ты вспомнишь, – пищит она.

Ты встаешь, опираешься руками о стол.

– Невозможно, чтобы ты отправилась в путь с нами. Этого быть не может.

Тонки пытается улыбнуться, но выходит гримаса.

– Как будто не бывает совпадений…

– С тобой – нет. – Не может такого быть с ребенком, который пробрался в Эпицентр и раскрыл секрет, стоивший жизни Стражу. Женщина, выросшая из такого ребенка, не оставит дело так. Ты уверена в этом. – По крайней мере, с годами ты лучше научилась прикидываться.

Хоа, который стоял в дверях комнаты – опять на страже, думаешь ты, – поворачивает голову то к одной из вас, то к другой. Вероятно, он смотрит, как развивается ваша конфронтация, готовясь к той, которая обязательно будет между ним и тобой.

Тонки отводит взгляд. Ее немного трясет.