Пятый арлекин

Троп парировал, но у него это выходило неуклюже, и совсем не смешно. Роуз все равно от души смеялся. Ему вдруг стало необычайно легко, он давно не чувствовал такой легкости. Это был прежний Йорк, остроумный и непринужденный. Машина въехала в просторный двор усадьбы Тропа и остановилась перед двухэтажным коттеджем из красного кирпича, увитым плющом.

Троп загнал машину и провел Роуза в дом. Они зашли в холл, где навстречу им поднялся высокий молодой человек.

— Знакомьтесь, Грэг, это Фердинанд.

— Так это у вас есть Ван Гог? — спросил Роуз, насмешливо смотря на Фердинанда.

— Да, Йорк, у меня! — и Фердинанд захлопнул наручники на руках ошеломленного Роуза. В голове у него разорвалась бомба.

«Конец, это конец! — билась тревожная мысль, — но откуда узнал об этом Троп? Боже, как я глупо влип».

— Садитесь, Йорк, и расскажите, как вы убили Грэга Роуза, — властно сказал Троп, — Фердинанд, включите магнитофон.

— Я не понимаю тебя, Эдвард, — вдруг возмущенно закричал Йорк, — ты что, с ума сошел? Что за дикие шутки, ты совсем взбесился на этой ферме. Немедленно сними наручники.

— Карта бита, Йорк. Отпечатки пальцев. Против этого не пойдешь. Будьте благоразумны. — Йорк снова обмяк и тяжело опустился в кресло.

— Я проиграл, но ничего говорить не буду. Мне нечего сказать. А может все к лучшему. Я порядком устал от жизни в шкуре этого проклятого Роуза.

Тем временем Фердинанд обыскивал Йорка и выложил на стол пистолет, найденный на ремешке подмышкой.

— Хорошо, Йорк, можете не говорить, но с Максом или Ричардом Хоупом вам придется связаться. Я жду от вас помощи.

Йорк молчал, безучастно уставясь в одну точку, потом произнес:

— Знаете, Троп, а я ведь, пожалуй, соглашусь это сделать. Он мне более отвратителен, чем вам. Этот человек — исчадие ада. Он сломал меня, сделал меня убийцей. Я перестал уважать себя, я презираю себя. Троп, верите? Мне хотелось умереть, — бормотал Йорк. Лицо его побледнело, он как-то неловко дернулся и сполз с кресла на пол. Троп и Фердинанд бросились к нему. Йорк был недвижим, и тело его быстро холодело.

— Сердце, — беспристрастно констатировал Фердинанд, расстегивая рубаху Йорка и приложив к груди ухо, — повезло, он избежал электрического стула.

Троп смотрел на Йорка с сожалением: игрушка в руках Ландера. Он срочно позвонил Джилсу.

— Йорк умер у меня дома, — сообщил он прокурору. — Мы выезжаем с Фердинандом в город и заберем тело. Предупредите полицию. Оцепите дом Ландера. Мы выезжаем.

— Хорошо, — ответил Джилс. — Я дам команду. Дом Ландера и Крока окружен. Осаду вашей фермы я снимаю.

Через час Троп привез в полицию тело Йорка и, оставив там Фердинанда, бросился к месту основного сражения. Там уже все было кончено. Полиция захватила несколько человек из окружения Ландера, сам Ландер застрелился. Он лежал у окна и лицо его не изменило выражения, оставаясь таким же мертвым и брезгливым, каким было при жизни. Кроку удалось скрыться.

В полиции Троп узнал, что в Сан-Мартинесе на вилле ничего подозрительного не нашли. Хозяин объяснил, что сдавал виллу на три года респектабельному джентельмену, и все.

Троп тепло попрощался с Фердинандом, который собирался вернуться к своим обязанностям, выслушал поздравления Джилса и пошел к своей машине. «Это сенсация! — слышал он за спиной, — событие года. Старый черт обскакал всех!»

— Ландер убит, часть его группы обезврежена. Остальные крысы разбежались, — рассуждал Троп, ведя машину по ночному шоссе, — и каждый из тех, кто исчез, возродится где-нибудь в новом обличий и будет вновь проповедовать свои идеи. Хорошо, что я связался с Дугласом Бернардом. Тот постарается дать глубокий анализ. Для других газет это будет просто сенсацией. Читатели будут смаковать это событие в разделе полицейской хроники, не особенно вдаваясь в политику.

И вообще, как несправедливо устроен мир. Назавтра Рой проснется обладателем миллиардов. Что будет с ним, что будет с его миллиардами в этом обществе благоденствия и равноправия? Члены Совета Управления перегрызутся при разделе пирога, пока новый Ландер не захватит концерн для достижения своих целей. Жаль, упустил Крока. Он, конечно, не Ландер, но тоже опасен. Как ему удалось скрыться? И тем из «Храма двенадцати апостолов». Название-то какое — Храм апостолов.

Троп представил, как из этого логова протянулись в разные города и страны невидимые нити, как они опутывают людей липкими, кровавыми путами угроз, шантажа, насилия и, подобно проказе, разлагают общество, подталкивая его ко всеобщей катастрофе в угоду интересов кучки безумных диктаторов, и ему стало душно. Храм апостолов! Скорее «Храм прокаженных»!

— Этот безумный, безумный, безумный мир! — повторил он название известного фильма Стэнли Крамера.

Приближалась ферма Тропа. Он представил, как сядет сейчас в кресло и будет курить до утра, вспоминая поединок с Ландером, восстанавливать детали и недостающие звенья в цепи логических рассуждений. «Это мое последнее дело, — почему-то грустно подумал Троп. — Останется одно — стареть и вспоминать молодость. Это, наверное, удел всех стариков».